Во время ужина мы говорили о моих внуках. Варя задавала о них вопросы, чтобы определить примерный уровень развития моих мальчишек.

— Погоди, они умеют разговаривать целыми предложениями? — удивилась она, пришлось признаться, что мальчики отлично говорят по-русски, сносно — по-английски и немного понимают испанский. Это все — проделки нашей Танюши.

— Да я вашу Танюшу-проказницу в свой центр на работу хоть прямо сейчас возьму!

— Рано ей еще работать, доучиться сначала надо. Представляешь, какой она станет, когда получит педагогические знания!

— Ни в коем случае! Это совсем испортит девочку! — ужаснулась Варвара.

В конце концов, она постановила, что Гену и Стаса нужно определить в группу ускоренного развития. На ьтом и порешили, и начали собираться расходиться. Для начала, я помог е помыть посуду. И это выглядело так по-семейному, как когда-то делал еще с матерью Андрея: я мыл тарелку и передавал ее Варе, чтобы она обтерла ее насухо и поставила в шкафчик. Справились быстро, но я успел напроситься на следующее свидание.

— Может повторим? — предложил я нагло.

— Мне очень понравилось ужинать не в одиночестве, а ты — приятная и необременительная компания поэтому двери моего дома для тебя всегда открыты! — тихо призналась она, грустно. Нет, эту грусть надо гнать!

К Варваре Николаевне я зачастил после первого нашего ужина, который я мысленно записал в успешные свидания. Хотя мы и говорили больше о делах. Но то, что для меня было делом, для Вари являлось личным — жгуче любимым и тщательно оберегаемым! Она могла долго рассказывать о своем центре, глаза ее при этом сверкали, как у валькирии, сама вся — тоже преображалась, становясь не Варей заведующей, а Варей — революционеркой, Жанной Д`Арк. Варя красивая женщина, и эти метаморфозы ей шли, я любовался — глаз не мог отвести и даже специально выводил ее на такие разговоры, чтобы снова полюбоваться ее убежденностью и азартом любимого дела.

— Так ты приведешь Гену и Стаса в мой центр? — мы давно перешли на «ты».

— Конечно! Я просто нигде больше не найду такое место. Где настолько качественно воспитывают и обучают будущие поколения! — не кривя душой польстил я ей. Варя приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в уголок губ — невесомое касание, никакой пошлости! Но это прикосновение прошило мое тело, скрутив в паху тугой узел желания, внизу настойчиво запульсировала кровь. У меня слишком давно не было женщины, чтобы устоять сейчас! Порадовался, что на мне тесные джинсы, и я не пугаю интеллигентную женщину некорректным бугром от стояка!

— Колется! — хихикнула Варя, отстраняясь, намекая на мою двух или трех дневную щетину? Вот же балбес старый! О цветах пекся, а сам элементарно мохнатую щетку с морды не соскоблил! А ведь у Вари кожа такая нежная, чувствительная. Ей, должно быть очень неприятно! Уходил с тяжелым сердцем, ощущая себя провинившимся подростком. Давно меня жизнь так мордой об асфальт не прикладывала!

Пару дней я, как последний индюк провел в салоне красоты на пилингах, скрабах и прочем «экспресс-омолаживании». Стыдно признаться, но молоденькая девочка-мастер уговорила меня даже на клизму! В доказательство полезности мерзкой процедуры, она притащила целый талмуд мне на изучение. Но мне, на самом деле, хватило и ее объяснений, что данная процедура выводит шлаки, что приводит к общему оздоровлению, улучшает цвет лица и омолаживает организм.

— Поклянитесь самой страшной клятвой, что это останется между нами! — дурачился я, подписывая согласие на процедуры и отказ от претензий.

— Да чтоб меня премии лишили, если проболтаюсь! — хихикнула девчонка и повела меня в процедурный кабинет, больше похожий на общественный санузел. Тут стояли унитаз, биде и небольшая ванна с гибким шлангом душа.

Слава Богу, саму процедуру проводил молодой мужчина лет за тридцать. Оголять дряблый зад и раздвигать булки, а потом и опорожняться перед хорошенькой девчушкой — еще большее унижение, чем сама процедура. Не знаю, ка пережил процесс, но выжил и даже чувствовал себя на удивление отлично. Если не считать свербящего чувства отвращения. Надо сказать, что ко сему прочему, меня великолепно подстригли и соскребли с лица лишнее. Облагородили мои кустарники вокруг рта до приемлемого размера. Я, впрочем, ничуть не утратил во внешнем виде. Но эта работа здешних мастеров мне понравилась даже больше, чем в излюбленном барбер-шопе. Видимо, отныне буду наведываться сюда.

— Тимофей Геннадьевич, вы потрясающе выглядите! — окинула меня одобрительным взглядом Аленка прямо с порога.

— Па, я рад, что ты вернулся! И да, чудесно выглядишь! — Андрей потащил меня в кабинет. Оказывается, пока я позорился в процедурном кабинете, Алена получила сигнал от знакомого экономиста из налоговой — наши конкуренты сильно проштрафились и сейчас находятся в максимально невыгодном положении!

Мы засиделись до поздней ночи. И я как бы про между прочим рассказал сыну про развивающий центр.

— Па, это же классно! А как туда наших бандитов пристроить? — загорелся Андрей.

— Дед я или что? Моих внуков там уже ждут, не хватает только заявления от родителей! — самодовольно доложил я, радуясь тому, что в глазах сына плещется благодарность и восхищение, как в детстве, когда я еще был его кумиром.

Получив от Андрея и Аленки нужное заявление, поперся налегке в центр к Варе, не шел, а летел. Да что со мной? Чай, не подросток уже, чтобы гормоны так распоясались! Но вот странные дела, это легкое сумасшествие мне нравилось, словно я слегка хмельной от игристого шампанского!