Не думая ни секунды, Клэр подалась вперед, и ее губы тут же оказались прижаты к его губам. Что-то с невыносимой силой взорвалось в груди. Вздрогнув, Клэр всхлипнула и потянулась еще чуточку ближе к нему, когда почувствовала, как он застыл от неожиданности, а потом с ошеломляющей готовностью, накрыв ее щеку своей ладонью, поцеловал ее в ответ. Поцеловал с такой упоительной нежностью, что не осталось сомнений в том, что и он хотел этого. Хотел так же, как и в тот вечер, когда уложил ее на стол в гостиной Алекс.

Хотел так, что даже сейчас, медленно перевернув ее спиной на сиденье, прижался к ней своей тяжелой грудью и углубил поцелуй так, что Клэр стала задыхаться. Подняв руку, она положила ладонь на его щеку, мечтая вновь испытать те невыразимо сильные ощущения, которые он заставил ее ощутить два дня назад. Клэр с готовностью встретила напор его губ, желая подарить ему те упоительные ощущения, которые испытывала сама, чтобы заставить его позабыть все горести и страдания, которые ему некогда причинили.

— Клэр, — вымученно молвил Эрик. Он не собирался делать ничего подобного. Понимал, что не должен поступать так, пока она спит, но когда она прильнула к нему, когда он почувствовал вкус ее губ, вся его многодневная выдержка полетела ко всем чертям. Боже, что он делает! В прошлый раз чуть было не овладел ею на столе, а сейчас она спала! А он!.. — Мы не должны… — пробормотал он больше для себя, чтобы привести себя в чувство, но ее губы дурманили так, что он вновь накрыл их своими.

У него было такое ощущение, будто он уже никогда не сможет прийти в себя. После всего, что было, после тех сложных заключений, к которым ему удалось прийти с такой болезненной обреченностью, Эрик не имел права касаться ее. Он даже не должен был приходить сюда, к ней. Он хотел остановиться в какой-нибудь гостинице, чтобы переждать дождь. Клэр нужно было отдохнуть, но, открыв дверь кареты и увидев, что она спит, Эрик не посмел разбудить ее. И раз она спала, он мог незаметно продолжить путь в карете. Последняя возможность быть какое-то время рядом с ней.

Они были уже совсем недалеко от границы с Шотландией. Черт возьми, сознание этого факта так сильно мучило его, что он забрался в карету и продолжил путь, усевшись рядом с Клэр. Опустив голову к груди и кутаясь в теплую накидку, она съежилась так, будто мерзла. И выглядела при этом такой одинокой, такой хрупкой и беззащитной, что у него дрогнуло сердце. Целых два дня он запрещал себе видеться с ней. Два мучительных дня, которые отделяли его от нее. Она сидела так неуютно, что после пробуждения у нее будет болеть всё тело. А возможно, это был единственный повод, но Эрик придвинулся к ней и, осторожно взяв ее лицо в свои ладони, положил ее голову к себе на плечо.

Когда же она, не понимая, что делает, подалась вперед и коснулась его губ своими, Эрик ошеломленно застыл, а потом подтянулся к ней, потеряв голову от жгучей тоски по ней. Его оглушила ее безотчетная попытка снова коснуться его. Даже во сне. Его затопила такая безграничная нежность к ней, что он действительно не смог устоять. Тело тут же откликнулось на ее ласку, наполнившись мучительным напряжением. Он так отчаянно хотел ее, что это причиняло боль. Боль оттого, что она никогда не будет принадлежать ему.

— Боже, — беспомощно молвил он, когда она раскрылась настолько, что не оставалось ничего другого, как взять всё то, что она с такой щедростью предлагает. Предлагала, как и в прошлый раз, ничего не требуя в ответ. Девушка, которая подумал сберечь совершенно не пригодный ни на что листочек клевера! Сердце его задрожало от еще большей любви к ней. — Клэр…

Он поражался тому, что можно любить еще сильнее, буквально задыхался от любви. Задыхался и не знал, что ему делать, чтобы удержать ее в своей жизни, сделать то, чего она добровольно никогда не хотела. Но то, как касалась его сейчас, просто парализовало его. Слепо ища хоть какого-то облегчения, Эрик прижался почти окаменевшей частью своего тела к ее бедрам, понимая, что совершает безумие. И тут же услышал, как она застонала.

Замерев и чувствуя неистовые удары своего сердце, Эрик оторвался от нее и поднял голову. И тут же столкнулся с ее невообразимо-огромными потрясающими, наполненными слезами глазами.

Она не спала!

Господи, она не спала и прекрасно знала, что делает! Это так сильно потрясло его, что Эрик тут же попытался отстраниться от нее. Но не смог. Потому что, подняв руки и глядя ему прямо в глаза, она обвила руками его за шею и притянула к себе.

Не позволив пошевелиться.

Не позволяя ему уходить!

Даже после всего, что было!

Господи, она ведь любила другого и не должна была желать обнимать его. Он бы и дальше смотрел на нее, если бы карета резко не остановилась.

Мрачные видения и жуткая перестрелка так живо всплыла в памяти, что Эрик похолодел и решительно приподнялся на руках, прижатых к сиденью по обе стороны от головы Клэр, решив, что снова происходит нечто страшное. Но когда дверца кареты раскрылась и в проеме показалось спокойное лицо Шоу, стало очевидно, что не нападение остановило их.