Шрифт:
– Как он?
– Никак! Деньги отца пропил… Я выбил ему пенсию – четыре обола в день. Этого достаточно для скромной жизни в Афинах, столько архонт зарабатывает. Еще он сдает единственного раба внаем – за пару оболов. И все спускает в дешевых диктерионах [61] . Иногда еле доплетется на Пникский холм. Но Ситалк – наш союзник, а Садок – гражданин Афин, поэтому мы терпим… Может, он еще пригодится, если бросит пить.
Перикл снова подозвал виночерпия.
Отхлебнув вина, заметил:
61
Диктерион – публичный дом, где работали диктериады – проститутки.
– Да, еще важный момент. У тебя акцент, это ладно, боспорские греки сами говорят на ионийском диалекте. Даже в Элладе разговаривают на четырех диалектах. Но имя… С таким именем останешься в их глазах метеком. Пусть будет…
Он задумался.
– Спарток! Не аристократическое, но лучше, чем твое фракийское… Устраивает?
Одрис кивнул. Грек довольно потянулся к нему ритоном.
– Ну, что! Поздравляю с началом новой жизни.
По галерее разнесся звон металла.
Солнце тонуло в Сароническом заливе. Пламенеющий над Пиреем багровый закат измазал паруса кораблей кровью. Тень наползала из-за холма Нимф, накрывая вороновым крылом Ареопаг, агору и уже дотягиваясь до надгробий Керамика. Афина Воительница над стеной Акрополя медленно прикрывала веки.
Город готовился к ночи.
3
Раздвинув тяжелую портьеру, Первый архонт Феодор выскочил из парилки. Вместе с ним в зал ворвались клубы горячего влажного воздуха.
– Ты меня пересидел, – с блаженной улыбкой проговорил Перикл.
– Стареешь, стратег, – засмеялся Феодор, плюхнувшись на застеленную овечьей шкурой скамью.
– Да ладно, можно подумать, ты у нас эфеб… С брюшком!
Оба расхохотались.
Ткань снова раздвинулась – в зал скользнул тонкий юноша, обнаженный и розовый от пара. Бросив на Феодора смущенный взгляд, заторопился в кладовую. Первый архонт зажмурился – не то от усталости, не то вспомнив что-то приятное. Затем до хруста потянулся и стал внимательно разглядывать закуски на трапедзе [62] .
62
Трапедза – стол для угощения.
Довольно заявил:
– Твоя парилка – это что-то! Особенно мне понравилось, когда ты плеснул пива. Кто тебя этому научил?
– Скифы. Ну, ты знаешь… Конники, которые следят за порядком на улицах. Они в парилке так иной раз чудят. Прости меня, Гестия, Дева непорочная и благостная… Представляешь, стебли конопли бросают прямо на раскаленные камни. От них пар валит, а дух такой… пряный, с кислинкой, закачаешься. Скифы орут, прыгают, в глазах безумная радость… Нет, лучше этого не видеть.
– Очень уж ты все правдоподобно описываешь, – заулыбался Феодор. – Скажи прямо: грешен, балуюсь.
Перикл усмехнулся.
– Балуюсь! Но не грешен… Такие процедуры усталость после дебатов в Совете снимают лучше, чем хиосское.
Оба выпили, закусили оливками и свежеиспеченным, еще теплым белым хлебом с коричневой хрустящей корочкой.
– Давай о деле поговорим, – Первый стратег посерьезнел. – Я хочу провести через Коллегию архонтов одного человека. Мне нужна твоя помощь.
Феодор прихлебывал холодное вино. Набирал по чуть-чуть в рот, перекатывал между щеками, глотал, причмокивая. Наслаждался. Казалось, в этот момент его не интересует ничего, кроме вкуса и аромата выдержанного виноградного напитка.
– Ты знаешь, – вдруг заметил он, – а мне нравится пить по-скифски, неразбавленное.
Перикл молчал.
– Какого? – наконец, спросил Феодор.
– Спарадока, сына Тереса.
Первый архонт удивленно вскинул брови.
– Он жив? Говорили, что его корабль потерпел крушение по пути в Афины. Где-то возле Фасоса… Зачем он тебе?
– Боспор. Там пора навести порядок. Кизик начал задирать цену на зерно. Ты знаешь: стоит опту в Пирее подняться на халк [63] , как в Афинах розница подскакивает на обол. Сделаю его Первым архонтом Пантикапея.
63
Халк – одна драхма равнялась шести оболам, один обол – восьми халкам, один халк – двум лептам.
– Подожди… – Феодору показалось, что он ослышался. – Я правильно понял? Посадить во главе полиса своего человека без всяких выборов?
Перикл фыркнул:
– А как Кизик посадил Гилона пресбевтом [64] в Нимфее без всяких выборов? Боспор не Афины, там правит сила.
Феодор с сомнением покачал головой, потом спросил:
– И что нужно?
– Афинское гражданство. Я выкупил его из рабства – теперь он метек.
Феодор изобразил на лице недоумение.
64
Пресбевт – царский наместник.
– Метека? Фета [65] ? Со времен Солона феты на занимают в Афинах должностей. Так он еще и метек!
Перикл терпеливо поправил собеседника:
– Речь не об Афинах, а о Боспоре. Любого боспорянина поскобли – так он хорошо если только наполовину метек. Но афинское гражданство – обязательно! Что касается ценза, то архонты Пантикапея выделят ему приличный надел. Имея собственную землю, он быстро разбогатеет на поставках пшеницы.
Феодор хитро посмотрел на собеседника.
65
Феты – беднейшее сословие афинских граждан.