Шрифт:
В аэропорту Лод собрались тысячи людей. Убитых оплакивала вся страна.
На военных грузовиках гробы доставили в родные места. Днем их тела предали земле. На траурную церемонию пришли все министры и депутаты кнессета. Голда Меир отсутствовала, потому что у нее умерла сестра Шейна. Ее заменил министр обороны Моше Даян.
Мюнхенская трагедия изменила настроения в стране. Убийство спортсменов было ничем не прикрытым преступлением против мирных людей. Евреи опять чувствовали себя одинокими: их убивали, и никто не пришел им на помощь. Это означало, что они должны и обязаны защищать себя сами. Израиль требовал наказать убийц.
Анки Шпицер прилетела в Израиль. Она позвонила родителям в Голландию, дома никто не ответил. Позвонила брату и сестре — тоже никого. Набрала номер больницы, где лежала дочка. Дежурный ответил, что ее ребенка здесь нет, и назвал номер, по которому ее просили перезвонить. Это оказался телефон израильского посольства в Голландии.
Оказывается, ее родным звонили по телефону с угрозами. Судя по акценту, это были немцы. Поэтому всю семью пришлось спрятать. Сотрудники израильского посольства опасались, что террористы из «Черного сентября» могут похитить девочку и потребовать освободить троих боевиков, схваченных мюнхенской полицией. Через несколько недель девочку доставили в Израиль, к матери, специальным рейсом авиакомпании «Эль-Аль».
Министерство обороны предложило Анки Шпицер пожить вместе с ребенком на военной базе, где они будут в полной безопасности. Она отказалась. Многие годы после этого она находилась под охраной полиции.
Анки Шпицер могла бы вернуться к родителям в Голландию, но решила, что в этой благополучной европейской стране ее дочь странным образом будет страдать из-за слишком обильных проявлений симпатий.
— А здесь в ее судьбе нет ничего особенного, — объяснила Анки Шпицер журналистам. — В Израиле многие дети лишились отцов.
МОСКВА, 7 СЕНТЯБРЯ 1972 ГОДА
На следующий день после поминальной службы, 7 сентября 1972 года, в Москве на Старой площади Секретариат ЦК КПСС рассматривал короткую записку двух отделов ЦК (международного и пропаганды) и КГБ при Совете Министров СССР «О плане основных пропагандистских и контрпропагандистских мероприятий в связи с очередной антисоветской кампанией международного сионизма».
Записку подписали исполнявший обязанности руководителя отдела пропаганды ЦК Александр Николаевич Яковлев, будущий академик и «отец гласности», первый заместитель заведующего международным отделом Елизар Ильич Кусков, трудолюбивый чиновник, злоупотреблявший горячительными напитками, и заместитель председателя КГБ генерал-майор Ардальон Николаевич Малыгин, выходец из партийного аппарата.
Председательствовал на секретариате Михаил Андреевич Суслов, член Политбюро, отвечавший за идеологию и международные дела. Многое в стране, если не все, зависело от мнения Михаила Андреевича, которому Брежнев доверял безоговорочно.
Заседание было рядовое, так что присутствовали еще двое секретарей ЦК — Федор Давыдович Кулаков, член Политбюро, занимавшийся сельским хозяйством, и Петр Нилович Демичев, кандидат в члены Политбюро. Он непосредственно курировал идеологические отделы.
Речь шла о только что принятом решении брать выкуп с уезжавших из страны на постоянное место жительства за полученное ими в Советском Союзе высшее образование. Это было направлено против евреев, потому что выпускали практически только в Израиль, и среди эмигрантов было много людей интеллигентных профессий. Выкуп за право эмигрировать был делом невиданным — такое было только в нацистской Германии, в первые годы, когда евреям еще разрешали уезжать. Они должны были заплатить эмиграционный налог — двадцать пять процентов от стоимости всего имущества.
Советское руководство предполагало, что в мире возникнет скандал, поэтому партаппарату и КГБ предусмотрительно поручили подготовить пропагандистскую кампанию.
Авторы записки предлагали опубликовать в газете «Известия» этот самый указ Президиума Верховного Совета СССР «О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное жительство за границу, государственных затрат на обучение».
Суслов распорядился вместо «Известий» поместить указ в служебном издании «Ведомости Верховного Совета СССР», чтобы не привлекать внимания широкой публики.
Авторы записки считали необходимым провести в агентстве печати «Новости» пресс-конференцию министра высшего и среднего специального образования Вячеслава Петровича Елютина для советских и иностранных журналистов. Министр должен был объяснить, как дорого стоит прекрасное образование в Советском Союзе. Причем министру и руководителям АПН предписывалось «в двухдневный срок представить в ЦК план проведения пресс-конференции».
Суслов велел пресс-конференцию отменить. Он вообще не хотел напоминать советским людям о том, что кто-то желает покинуть социалистическую родину.
А вот Министерству иностранных дел поручили «подготовить и направить соответствующие указания совпослам и советским представителям в международных организациях. Совпослам в случае необходимости информировать друзей».
«Друзьями» дипломаты и разведчики именовали руководителей иностранных компартий. Некоторые из них не разделяли антисемитизма советских товарищей, и с ними приходилось «вести разъяснительную работу».
И, наконец, Суслов, Кулаков и Демичев согласились с «планом основных пропагандистских и контрпропагандистских мероприятий в связи с очередной антисоветской кампанией международного сионизма, представленным Отделами ЦК КПСС и КГБ при Совете Министров СССР».