Шрифт:
– Твою мать, Рита, лезь на борт! – орал Артем, свесившись вниз. Остальные подхватили, крича, убеждая, умоляя.
Паша чуть не нырнул головой, но вовремя был схвачен за бедра и ноги сначала Лешей, а потом и Артемом. Он висел и махал руками, стараясь зацепиться за подругу.
Наконец, он схватил ее сначала за волосы, а потом за руки, и все начали тянуть.
– Детка за репку, жучка за дедку, – звучал рефреном совершенно сумасшедший голос Лоры.
Выходило медленно. Акула вдруг резко вильнула, мгновенно переворачиваясь и открывая пасть. Мелькнули страшные кинжальные зубы, смыкаясь вокруг слабо подергивающихся, вылезающих из воды Ритиных ног.
Нет, не сомкнулись.
Потому что Вера с криком: "Да подавись ты, тварь проклятая", – запихнула ей прямо между клацнувших зубов новенькую удочку Леши повышенной прочности.
Гибкая удочка согнулась и стала враспорку, пронизывая мягкие ткани недоумевающей акуле, свиваясь прочным кольцом в пасти. Как Георгий, убивающий дракона, высилась Вера над тянущими Риту людьми, отталкивая акулу назад удилищем. Специальный сверхпрочный сплав гнулся, завивался в спираль, но не ломался, все больше приводя в недоумение хищника, пока акула не решила отступить, начав разворачиваться.
В микросекунду поняв, что она или улетает с удочкой в воду, или отпускает ее в свободное плавание, – Вера раскрыла ладони. И удочка усвистела в океан.
В это время втащили Риту, которая упала тряпочкой, откашливаясь и сплевывая воду. Никакой красоты у брюнетки в этот момент не осталось. Синяя голая женщина неопределенного возраста лежала на белоснежной палубе дорогой яхты.
– На… Ты… На… Тебя…* – выматерился Артем и устало сел рядом. И это как будто стало сигналом. Вся компания попадала, как горох высыпали, со стуком. Сначала посидели, а потом легли.
– И кто кого ловил? – пробормотала Вера, лежа головой на Лешином животе.
Тот хмыкнул и тихо запел:
"Давай в отрыв, малыш,
Сколотим секси-бенд.
Мы танцуем!
Тряпки долой."
И все подхватили тихо, почти шепотом:
"Ты танцуешь!
Тряпки долой!
Я танцую!
Тряпки долой!"
Глава 10. Бегом, теряя тапки
На берег сходили почти не разговаривая.
Паша поддерживал спотыкающуюся Риту, всю в синяках и ссадинах. Артем ласково гладил по голове молчаливую, бросающую затравленные взгляды Лору. Макс с Юлей торопливо махнули рукой и почти бегом поспешили в дом.
Леша с Верой шли медленно, загребая песок ногами и держась за руки.
– Вот скажи мне, Алиса, как на духу, почему именно МОЯ удочка? – Он покачал головой. – Я же не отказываюсь, признаю, был неправ. Надо было тебя сразу предупредить насчет рыбалки. Но удочку-то за что? Взяла бы Максову! Отличная крепкая удочка, накалывай акул хоть пачками. И, главное, стоит не как машина.
Он хохотнул.
– Хотя Максова бы сломалась. Но круто ты ее, моя маленькая храбрая воительница. Бац. И в зубы.
– Надо же было кому-то сражаться с монстрами, пока вы спасали красавиц.
Они остановились, немного не дойдя до ворот на территорию, прислушиваясь к доносившейся со стороны бассейна музыке. Оставались последние дни, дальше гости разъедутся, поэтому все ловили ускользающие жаркие моменты отлично прошедшего праздника.
Организаторов из "Праздничного мира" Леша приглашал заодно с Артемом, они могли остаться еще на неделю, но дух праздника все-таки понемногу истончался.
– Потанцуем?
Он протянул ей руку, и они, обнявшись, закачались, вминая траву. Леша так и шел от яхты босиком.
А Вера скинула одну шлепку за другой. И встала маленькими пропесоченными ногами на большие ступни Алексея.
Он чуть приподнимал ноги, и они танцевали вместе.
От Леши слабо пахло нотками горьковатого мужского парфюма, или это так перемешалось с его личным запахом. Вера не понимала. Просто вдыхала. А потом подняла лицо и приняла мягкий обволакивающий поцелуй.
Они касались губами, шалея от нежности. Ему стало неудобно сгибаться, и Леша просто поднял ее под попу, удерживая на весу. Вера держала его голову двумя руками, вплетаясь пальцами в короткие пряди, то целуя, то отстраняясь, чтобы отдышаться, и сразу опять приникая.
А потом она не утерпела и влезла острым мокрым язычком между его губ, заполоскала, сотворив маленькую локальную революцию.
– Ал... – начал задыхаясь он. Но она не давала говорить. Извиваясь ловким кончиком языка внутри рта с такой жадностью, что парень застонал.