— Изредка. — признал Ноб. — Но обычно она предупреждала. Мы с Годро пока в розыск ее не объявляли, а он предложил у тебя спросить.

У меня-то почему? Свет клином сошелся на Антоне Лисовом, что ли? Или…

— Чем она занималась в последние дни?

Впрочем, еще до ответа агента я уже знал ответ. Деталь накопителя принадлежавший ее убитому врагу из прошлого. Она очень хотела узнать, откуда золотой птичий череп оказался возле трупа убитого на ритуале Торус эльфа.

— Фрагментом того артефакта. — подтвердил мою догадку гном. И опережая мой следующий вопрос, добавил. — Нас в курсе не держала. Говорила, что это дело дома Трилистника.

Прекрасно! Еще и клановые разборки эльфов!

— Надо подождать, может она специально от поиска уходит. Или улетела на родину.

— Да понятно. — буркнул Ноб. — Ладно, отбой.

Он серьезно переживал за свою коллегу, даже разговор закончил не как обычно, отключившись после того, как узнал все, что его интересовало. Это напрягало. Все-так орк с гномом знали ее лучше меня, и волновались. Если бы не это обстоятельство, я бы просто подумал, что поиски завели ее далеко от Екатеринодара.

Впрочем, у меня пока своих проблем выше крыши, чтобы еще в чужие встревать. Попросят помочь с поисками — помогу. Хоть и не понимаю, чем. А пока… Я подмигнул Наумовой, которая весело смеялась над чем-то, что ей рассказывала Кэйтлин, и направился в их сторону.

С Дерябиным мы встретились через час в маленькой кофейне через квартал от «дома губернатора». Маленький зал заведения был пуст, мы тут были единственными клиентами. Официант принес нам с Дерябиным по чашке кофе и чайник зеленого чая для Кэйтлин. Наумова осталась на приеме — для нее это была работа, а не выход в свет. Расстроилась только, что мы так быстро ушли, но я пообещал, что на днях встречусь с ней и все-все ей расскажу.

— Ну? — спросил я, когда официант удалился. — Выкладывай?

— Ты уверен, что твоей помощнице стоит это знать?

— Она единственный человек в городе, которому я сейчас доверяю. Не хочешь при ней говорить, пей кофе и вали.

— Вот даже как? Ну, смотри. Подписку о неразглашении брать не буду…

— Хорош уже, Федя!

— Но попрошу держать язык за зубами. Твои бывшие коллеги, Антон, характеризовали тебя, как порядочного человека. Я делаю на это серьезную ставку.

Некоторое время Федор молча крутил чашку с кофе на блюдце. Я ждал пока он соберется с мыслями и потихоньку потягивал свой напиток. Кэйтлин заинтересованно наблюдала за нами обоими. Когда я рассказал, что безопасник пришел не по наши души, более того, в помощи он нуждается едва ли не больше, чем мы с ней, она успокоилась и остаток вечера на приеме развлекалась построением его психологического портрета.

По ее словам, выходило, что мы с ним очень похоже, поэтому и грыземся постоянно. Даже термин использовала какой-то психологический, отражение и замещение, я не запомнил. В словах девушки логика была, я и сам замечал, что в работе мы действуем схожим образом. Довольно пугающее открытие, если честно.

— Тебе знаком такой термин — «агент влияния»? — наконец, заговорил эсбэшник.

— Лоббист. — кивнул я. — Человек, распространяющий какую-то идею в определенном круге. Мы о политике будем говорить? Знаешь, не очень бы хотелось. Политика по мне недавно проехалась…

— Не совсем. — сморщился Дерябин. — То есть, да, в политике это — лоббисты. У нас так называют людей, которые не работают на какую-то конкретную разведку, но готовы продавать различную интересующую информацию. Как правило, таких людей можно встретить среди тех, у кого очень широк круг общения. Политики, артисты, известные спортсмены — публичные личности, в общем.

— Погоди? Ты что, хочешь сказать, что жрица Лада — агент влияния? Глава секты? Опуская тот незначительный аспект, что у нее уровень допуска, как у бабульки на овощном рынке, какой разведке она что-то там может продавать?

Дерябина сарказм не задел. Он был смертельно серьезен, что с его юным лицом даже смотрелось комично.

— Османской. — произнес он.

Османская Империя, называемая чаще Турцией, была южным и самым опасным соседом России. Общая протяженность границ по суше и по морю — свыше трех тысяч километров. Постоянный трафик наркотиков, финансирование бандитов и криминала на нашей земле, похищения людей, полное игнорирование международных соглашений — и это все еще без учета постоянного давления военной угрозы. Османы занимали часть Восточной Европы, Малую Азию и Аравийский полуостров, и никак не могли простить Российской Империи отбитой пару сотен лет назад Грузии.

Кэйтлин недавно рассказывала, что в их мире это такая страна-курорт, куда в отпуск летает весь мир. Дорогие и не очень отели, развлекательные программы и придумка тамошних турков — система «все включено». Это когда ты платишь за проживание в отеле и за это можешь есть в местном ресторане от пуза, и без лимита пить представленный там алкоголь. От одной только мысли об этом становилось страшно — вот уж кого-кого, а русских в такие места пускать просто нельзя!

И в то же время — не такой, выходит, плохой родной мир у моей помощницы, раз там османы сосредоточились на курортном бизнесе, а не на агрессивной внешней политике. Правда, там Турция была все же поменьше, раз где-то в пять-шесть. Я когда Кэйтлин политическую карту мира показывал, она сказала, что там где у «наших» турков восточно-европейские границы проходят, у нее дома располагались Румыния и Венгрия. Мне даже в справочник пришлось лезть — и правда, у нас тоже были такие страны. Очень давно.