Николас поднял голову и, сделав над собой усилие, встал на ноги и отошел от останков Клоки, тандзяна. Его взор начал блуждать по комнате, останавливаясь на всех подозрительных местах.

Он и сам не знал, что ищет. Возможно, он все еще держался за мысль, что Киоки и мертвым должен ему помочь. Как бы там ни было, но Николас твердо решил не покидать замка, пока не исследует его снизу доверху. Тандзяны держатся кланами. Если у Киоки были друзья или семья, то они, конечно, тоже тандзяны, и, возможно, среди личных вещей Киоки можно напасть на их след.

Он подошел к письменному столу, над которым был приколот свиток. На нем ручкой каллиграфа было начертано:

«ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА ЗАСТАВИЛ МЕНЯ ВСПОМНИТЬ О ДОМЕ».

На столе стоял лакированный ларец для письменных принадлежностей. Николас открыл его, вынул содержимое, но не для того, чтобы любоваться прекрасной работой, но чтобы найти хоть какую-то зацепку. Рядом с ларцом стояла керамическая ваза без цветов. Когда Николас перевернул ее вверх дном, из нее выпал только засохший листок. Все-таки он зажег одну из свечек и заглянул внутрь вазы. Пустота.

Он поставил свечу на каменный подсвечник и продолжал изучать ларец, нет ли в нем второго дна или какого-то тайника. Ни того, ни другого там не оказалось.

Глубоко вздохнув, Николас поднял глаза на свиток, который, казалось, парил над столом. И тут он увидел нечто необычное. Вроде как на нем появились пятна, которых раньше не было?

Николас поднес свечку к свитку, чтобы рассмотреть эти пятна, и со все возрастающим удивлением увидел, что над иероглифом, обозначающим «дом», появилась надпись:

«Мой брат Генши. Черный Жандарм. Ходака». Очевидно, эта надпись была сделана симпатическими чернилами и проявилась под воздействием пламени свечки.

«О Господи, — подумал Николас, — неужели опять Жандарм?» Но иначе и быть не могло. Черный Жандарм стоял там и тогда, когда рядом с ним умер четырнадцатилетний Николас Линнер.

— Прежде чем Вы начнете задавать мне вопросы, — сказала Томи, — я хочу сказать Вам, что я не верю ни одному Вашему слову насчет того, чем объясняется ваш интерес к убийце д-ра Ханами. — Она протестующе подняла обе руки. — Все нормально. Я не хочу знать, чем вызван Ваш интерес. Но я знаю одно: у Николаса Линнера достаточная память на детали, чтобы полностью удовлетворить Ваше любопытство по поводу нападения на нас с ним.

Нанги кивнул. — Я должен извиниться за слова относительно памяти Николаса, но что касается его шока, то здесь я не преувеличил. Я уверен, что он помнит все о нападении в мельчайших подробностях, но, к сожалению, в данный момент не может отвечать на мои вопросы.

Вспомнив приказ Сендзина постоянно быть в курсе насчет места обитания Линнера, Томи спросила:

— Вы с ним последнее время общаетесь?

— Нет, — ответил Нанги.

— А Вы знаете, где он сейчас?

— Нет.

На лице Томи было написано недоверие.

— Нанги-сан, я должна Вам напомнить, что в нашем отделе очень озабочены возможным покушением на его жизнь со стороны красных.

— Забудьте про эти угрозы, — сказал Нанги. — Все это не более, чем отвлекающий маневр, типичный для тактики тандзянов.

— Мой шеф думает иначе. Я ведь говорила, что мы об этом узнали из перехваченной шифрограммы.

— Я не сомневаюсь в том, что шифровка была подлинной, — заверил ее Нанги. — Тем не менее я считаю, что ваш шеф... Кстати, как его зовут?

— Капитан Сендзин Омукэ, начальник отдела по расследованию убийств.

— Так вот, я считаю, что в данном случае капитан Омукэ введен в заблуждение. У красных нет никаких поводов для того, чтобы покушаться на жизнь Николаса Линнера.

Томи задумалась.

— Скажите мне честно, Нанги-сан, если бы Вы знали, где сейчас Линнер, Вы бы мне об этом сообщили?

— Дорогая моя госпожа Йадзава, — вместо ответа напомнил Нанги. — Мне казалось, что Вы согласились рассказать мне все, что знаете о том тандзяне.

Томи покачала головой.

— Мне бы все-таки хотелось прийти к обоюдному согласию с Вами, — она печально улыбнулась. — Вы должны понять, что я веду расследование. Если у Вас есть какая-нибудь информация, относящаяся к следствию, то вы обязаны ее сообщить. А я подозреваю, что Вы хотите утаить ее. В таком случае я должна объявить Вас свидетелем по этому делу, а то даже и подозреваемым. И тогда я могу дать гарантию, что вам придется отвечать на гораздо большее количество вопросов и провести здесь гораздо большее количество времени, чем Вам бы хотелось.

На Нанги это не произвело ни малейшего впечатления.

— Не говоря уж о прочем, в настоящий момент я работаю в контакте с Кузундой Икузой. Не думаю, что «Нами» понравится, если меня здесь задержат и начнут допрашивать.

Она смерила его ледяным взглядом и затем сказала:

— Ну, вот мы и скрестили мечи. И что это дало? Да ровным счетом ничего, хотя у каждого из нас есть информация, интересующая другого.

Нанги кивнул.

— Это точно. — Для него настал трудный момент. С одной стороны, было бы ошибкой упустить возможность собрать побольше информации о тандзяне. С другой стороны, он понимал, что может потерять ее как партнера, если она убедится, что ему просто нечего ей сказать.