В конце 30-х годов Х1Х века в свет вышел капитальный труд сибирского историка П. А. Словцова «Историческое обозрение Сибири». В нем не избежала резкой критики гипотеза Миллера о походе Семена Дежнева, как и содержание отписок самого землепроходца. «… Все это у Дежнева подделка поздняя, – сердито и резко писал Словцов, … по всем вероятностям, стычка происходила или при Чаунской губе … или при мысе Шелагском, которому также идут сбивчивые черты дежневского описания, и также есть два острова подле Кекурного мыса. От того или другого места сражения Дежнев с товарищами мог в 10 недель добраться до залива Креста, … через четыре года скитальчества то к взморью Анадырскому, то к губе Пенжиной немудрено было ему в отписках и рассказах бахвалить с дерзостью…. Вся повесть его не отличается от сказок, какими казаки XVII века не уступают старым испанским морякам ….

Мы не отвергаем возможности пройти водяную черту, не пройденную, однако ж, ни Лаптевым, ни Шалауровым, ни Биллингсом, ни Врангелем, – писал далее Словцов, – но не видим ничего убедительного, чтобы, без самообличения в народном самолюбии, осмелиться считать казака в Америко – Азийском проливе предтечею мореходца, которому морская история завещала неоспоримое бессмертие имени (имеется ввиду Беринг)…. Впрочем, если бы обход Чукотского Носа был истинен, честь принадлежала бы не седоку, а хозяину, правившему судном, – Колмогорцу Алексееву, а не Дежневу, которого с казаками надобно считать пассажирами…».

Что касается высказываний Миллера, что «судно Дежнева, долго носившееся по морю, брошено было к полдню и, по догадке Миллера, к Олюторской губе», то Словцов язвительно восклицает: «Можно ли так далеко видеть и так наугад говорить?» А по поводу заявления академика, что «на р. Камчатке, как после узнано, жили русские, вероятно, спасшиеся от крушения Дежнева судна», резонно спрашивает: «чем увериться, что они туда зашли не иначе, как по морском обходе Чукотского Носа? Могли также быть занесены русские и с западного берега Ламы к устью Большой реки или Тигиля».

Объективности ради, нельзя не сказать, что в своем заявлении, будто «все это у Дежнева подделка поздняя … немудрено было ему в отписках и рассказах бахвалить с дерзостью…, и вся повесть его не отличается от сказок, какими казаки XVII века не уступают старым испанским морякам», Словцов явно погорячился, адресовав эти обвитения Дежневу, в то время как они должны были быть адресованы Миллеру. В том то как раз и дело, что в отписках Дежнева нет никаких указаний на то, что он обогнул Чукотский нос и прошел проливом к Чукотке. Все это было лишь предположениями Миллера.

Публикация Словцова вызвала полемику среди исследователей, продолжавшуюся несколько десятилетий. Её обострение пришлось на последнюю четверть XIХ столетия. В 1879 году шведский полярный исследователь Норднешёльд впервые проплыл северо – восточным проливом из Атлантического в Тихий океан, обогнув Чукотский мыс. Он предложил назвать его мысом Дежнёва.

Россия не могла остаться в стороне от такого предложения. Именно тогда Н. Н. Оглоблину, служившему в «ученом отделении» московского архива министерства юстиции, было поручено собрать и проанализировать все сведения, касающиеся похода Семена Дежнева, и тем самым документально обосновать его первенство в открытии пролива. Оглоблин был авторитетным исследователем, вполне подготовленным для такой работы. В 1884 году он опубликовал «Обозрениеие историко – географических материалов XVII – началаXVIIIвв.», а в 1886 году – «Провинциальные архивы вXVIIв.».

В 1890-ом году в «Журнале министерства народного просвещения» был обнародован результат его новой работы – обширная из шести глав статья «Семен Дежнев (Новыя данныя и пересмотр старых)». Статья охватывала период службы Дежнева с 1638 года, когда он прибыл на Лену с отрядом Петра Бекетова, до завершения второй его поездки в Москву в 1671 году.

Одна из глав этой статьи полностью посвящена критике оценки Словцовым похода Семена Дежнева. Её содержание свидетельствует о том, что Оглоблин был в немалом затруднении, стараясь доказать необоснованность такой оценки. Видимо, именно поэтому критике были подвергнута не столько основная мысль Словцова о том, что Дежнев прошел к устью Анадыря сухим путем, перейдя Чукотский полуостров, сколько форма суждений Словцова, – его резкость, колкости в адрес Миллера, оскорбительное неверие в правдивость сообщений Дежнева. Текст этой главы изобилует явными натяжками и необъективными упреками в адрес Словцова. Некоторые высказанных им положений оставлены вообще без внимания.

Вместе с тем в описании второй поездки Дежнева в Москву Оглоблин приводит документальные сведения, характеризующие Дежнева далеко не лучшим образом. Не без основания член – корреспондент АН СССР А. В. Ефимов – сам ярый сторонник Дежнева, как первооткрывателя Берингова пролива, через пол столетия писал об этой работе, что «она не свободна от ошибок, … что Оглоблин не пошел далее весьма примитивной и несовершенной систематизации полученных им данных». При этом не рекомендовал исследователям основывать на этой работе свои заключения.

Тем не менее, главный вывод статьи Н. Н. Оглоблина состоял в том, что Семен Дежнев действительно первым прошел вокруг Чукотского полуострова, открыв пролив между Северным Ледовитым и Тихим океанами.

Автора можно было понять, ведь от него ждали именно такого заключения. Приближалась 250-летняя годовщина анадырского похода Семена Дежнева и географическая общественность России собиралась отметить её с особым торжеством. На заседании, посвященном юбилею, основным докладчиком выступил Ю. М. Шокальский.