— Какого трупа?

— Ты знаешь. Того, который вытащили из воды, когда мы познакомились.

— Да, из-за него.

Николас показался ей усталым и опустошенным.

— Зачем ты им нужен?

— Они думали, что я помогу им установить причину смерти.

— Ты имеешь в виду, что он не утонул? Но...

— Жюстина, почему ты не сказала мне, что твой отец — Рафиэлом Томкин?

Руки, которые она держала на груди, бессильно опустились.

— А почему я должна была тебе об этом рассказывать?

— Ты думала, я польщусь на твои деньги? 7

— Не говори глупостей. — Она засмеялась, но довольно вымученно. — У меня нет никаких денег.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Ну какое имеет значение, кто мой отец?

— Действительно, никакого. Меня больше интересует” почему ты поменяла имя.

— Думаю, тебя это не касается.

Николас встал и подошел к чертежной доске.

— Красиво. Мне нравится.

Затем он прошел в кухню и открыл холодильник.

— Того человека убили, — сказал он через плечо. — Это сделал профессиональный убийца. Но никто не знает почему. — Он достал бутылку вина и наполнил бокал. — Они вызвали Винсента, а тот обратился ко мне, потому что убийца, судя по всему, японец; это человек, который убивает за деньги.

Николас вернулся в гостиную; Жюстина вопросительно смотрела на него.

— Нет, он не из гангстеров, о которых пишут в газетах. Такие люди всегда остаются в тени; о них никто не знает, кроме узкого круга потенциальных клиентов. Но я и сан не очень взбираюсь в этих делах. — Он поднял глаза на Жюстину. — Тебе это интересно?

Какое-то время они молчали; был слышен только приглушенный шум прибоя. Наконец, Жюстина поднялась с дивана, подошла к проигрывателю и поставила пластинку, но тут же сняла иглу, словно музыка оказалась здесь незваным гостем.

— Когда я была на втором курсе колледжа, он вызвал меня домой. — Жюстина стояла к Николасу спиной; ее голос звучал сухо и сдержанно. — Прислал свой проклятый самолет, чтобы я, не дай Бог, не пропустила занятия. — Она повернулась к Николасу, но не поднимала головы, теребя в руках какой-то комок бумаги.

— Я чувствовала себя... можно сказать... испуганней, Я не могла представить, чем вызвана такая поспешность. Сразу подумала о маме — она часто болела. В отличие от Гелды. С сестрой никогда ничего не случалось.

Короче, меня привели к нему в кабинет, где он грел руки у камина. Я стояла и смотрела на него, даже не сняла обсыпанного снегом пальто. Он предложил мне выпить. — Жюстина подняла голову и обожгла Николаса взглядом. — Представляешь! Он предложил мне выпить, как ни в чем не бывало, словно я была его партнером и нам предстояло обсудить очередную сделку.

Странно. Мое впечатление оказалось верным — это и была сделка. “Дорогая, — сказал он, — я приготовил для тебя сюрприз. Я познакомился с необыкновенным человеком. Он будет здесь с минуты на минуту — видимо, немного задерживается из-за снегопада. Ну давай, снимай пальто и садись”. Но я стояла на месте как вкопанная. “И поэтому ты вызвал меня домой?” — спросила я. “Ну да. Я хочу вас познакомить. Он идеально тебе подходит: из прекрасной семьи, с большими связями, привлекательный и в придачу хороший спортсмен”. — “Отец, ты меня до смерти напугал: что мне только не приходило в голову...” — “Я напугал тебя?” — “Да, я подумала, что-то случилось с мамой...” — “Жюстина, не будь такой дурой! Не знаю, что с тобой делать”.

Я в ярости бросилась из комнаты, а он не мог понять, чем меня обидел. Он сказал, что сделал все это ради меня. “Ты знаешь, сколько времени я потратил на поиски подходящего человека?” — спросил он меня. — Жюстина вздохнула. — Для отца его время всегда было самым ценным товаром.

— Теперь так больше никто не поступает, — заметил Николас. — Нельзя обращаться с человеком как с вещью.

— Правда? — Жюстина разразилась недобрым смехом. — Так делают все. Все время. При женитьбе, когда от женщины ждут выполнения определенных обязанностей; при разводе, когда детей используют как предмет торга; всегда и везде, Ник. Пора тебе стать взрослым!

Он поднялся с дивана.

— Бьюсь об заклад, что твой папаша говорил тебе именно эти слова. “Пора тебе стать взрослой, Жюстина”.

— Ты знаешь, что ты негодяй?

— Разумеется. Но ты ведь не собираешься начинать новую ссору? Я ведь сказал тебе...

— Мерзавец! — Жюстина бросилась на него с кулаками, но Николас без труда поймал ее запястья.

— Послушай. Я не против с тобой побеситься, но я не Крис и не хочу, чтобы ты затевала драку всякий раз, когда тебе нужно мое внимание. Для этого есть другие способы. Например, ты могла просто попросить.

— Я не должна была об этом просить!

— Вот как? Но я не телепат. Я обычный человек. И мне не нужны психодрамы.

— Они нужны мне.

— Нет, тебе они тоже не нужны. — Николас отпустил ее руки.

— Докажи.

— Это можешь сделать только ты сама.

— У меня нет сил. — Жюстина смотрела ему в глаза. Ее пальцы коснулись его щеки. — Помоги мне, — прошептала она. — Помоги.

Николас наклонился к ней, и их губы сомкнулись в поцелуе.

Билли Шотаку, краснощекому крепышу, было слегка за сорок. Он всегда носил рубашки с длинными рукавами, даже в самый разгар лета, когда в воздухе стоял запах пота и почти не было ветра.