Шрифт:
– Когда это было?
– Это началось, когда кто-то впервые крикнул «Смерть ему!», а толпа подхватила. Так было всегда.
– Хорошо, – сдался Жосс. – А если мне запретят работать?
– Помилуйте, Ле Герн, вы что, боитесь полиции?
Жосс подскочил как ужаленный:
– Нет, и учтите, Декамбре, мы, Ле Герны, может, и неотесанные чурбаны, но полиции мы никогда не боялись!
– Вот и отлично.
XII
– К какому полицейскому мы идем? – спросил Жосс, в десять утра поднимаясь по бульвару Араго.
– С этим человеком мне дважды доводилось встречаться в связи с моим…
– Делом, – договорил Жосс.
– Да.
– За два раза человека не узнаешь.
– Зато первое впечатление получить можно, а оно было хорошим. Вначале я его принял за обвиняемого, а это хороший знак. Он уделит нам пять минут. В худшем случае он отправит отчет о нашем визите в текущие дела и забудет о нем. В лучшем случае он заинтересуется и расспросит нас о деталях.
– К тому прилагающихся.
– Вот именно.
– Чем это может его заинтересовать?
– Ему нравятся всякие странные и незначительные дела. По крайней мере, в этом его упрекал начальник, когда я впервые с ним встретился.
– Так он мелкая сошка?
– А вас это не устраивает, капитан?
– Я вам уже сказал, Декамбре, мне плевать на эту историю.
– Он не мелкая сошка. Сейчас он старший комиссар и возглавляет отдел в уголовной полиции. Отдел по расследованию убийств.
– Убийств? Тогда ему точно понравятся наши бумажки.
– Кто знает.
– А с какой стати любителя странных дел назначили старшим комиссаром?
– Потому что, насколько мне известно, в расследовании таких дел ему нет равных. Я сказал «странные», но правильнее было бы сказать «необъяснимые».
– Да ладно, чего к словам-то цепляться.
– Я люблю точные выражения.
– Я это заметил.
Декамбре остановился у высоких ворот.
– Пришли, – сказал он.
Жосс окинул взглядом фасад здания:
– Их посудине не помешал бы хороший ремонт.
Декамбре скрестил руки на груди и прислонился к стене.
– Так что? – спросил Жосс. – Плюнем на это дело?
– Наша встреча через шесть минут. Время нужно соблюдать. Он наверняка очень занят.
Мимо, глядя себе под ноги, прошел мужчина. Держа руки в карманах, он неторопливо вошел в подъезд, не взглянув на двух человек у стены.
– Кажется, это он, – проговорил Декамбре.
– Этот чернявый коротышка? Шутите! Старая серая футболка, мятая куртка, даже нестриженый. Да он больше похож на цветочника с набережной Нарбон, чем на комиссара.
– Говорю вам, это он, – настаивал Декамбре. – Узнаю его походку. Он ходит вразвалку.
Декамбре смотрел на часы, пока не истекли шесть минут, и повел Жосса в здание, где трудились ремонтные рабочие.
– Я вас помню, Дюкуэдик, – сказал Адамберг, приглашая посетителей в кабинет. – То есть я заглянул в дело после вашего звонка и вспомнил. Мы с вами тогда немного поговорили, ваши дела в то время шли неважно. Кажется, я посоветовал вам уйти с работы.
– Я так и сделал, – сказал Декамбре, стараясь говорить громче из-за шума дрелей, которого Адамберг, похоже, не замечал.
– Вы подыскали что-нибудь после выхода из тюрьмы?
– Я стал консультантом, – сказал Декамбре, умалчивая о сдаче комнат и кружевах.
– Налоговым консультантом?
– Консультантом по жизненным вопросам.
– А, ну да, – задумчиво произнес Адамберг. – Это тоже дело. И что, есть клиенты?
– Не жалуюсь.
– И о чем вам люди рассказывают?
Жосс начал подумывать, не ошибся ли Декамбре адресом и занимается ли этот полицейский хоть иногда своей работой. Компьютера у него не было, зато на столе, стульях и на полу были навалены груды бумаг, а сверху лежали разные записи и рисунки. Комиссар стоял, прислонившись спиной к стене, уперев руки в бока, и смотрел на Декамбре исподлобья. Жоссу пришло в голову, что его глаза похожи на коричневые скользкие водоросли, которые наматываются на винт корабля, мягкие и текучие, они еще отливают таким приглушенным матовым блеском. Пучки этих водорослей называют поплавками, и Жосс подумал, что это слово как нельзя лучше подходит для описания глаз Адамберга. Они прятались под густыми спутанными бровями, нависавшими над ними, как две скалы. Нос с горбинкой и угловатые черты придавали его лицу некоторую жесткость.
– Обычно люди приходят поговорить про любовь, – говорил Декамбре, – у кого-то ее слишком много, кому-то, наоборот, не хватает, а у других ее нет совсем. Иной раз все идет не так, как хочется, или человек никак не может решиться из-за разных…
– Сложностей, – вставил Адамберг.
– Из-за разных сложностей, – согласился Декамбре.
– Видите ли, Дюкуэдик, – Адамберг отделился от стены и стал неторопливо расхаживать по кабинету, – здесь уголовный розыск, отдел по расследованию убийств. И если вас что-то беспокоит в связи с вашим старым делом, то я не…