Опытный поисковик особого интереса к находке не проявил:

— Фрицевская, семь девяносто два мэмэ, стандартный патрон. Или девяносто восьмой «Маузер», — увидев на лице морпеха непонимание, тут же пояснил, — это их основной карабин, 98-К называется, потом покажу, мои пацаны на гансевских позициях уже парочку подняли. Или пулемет, скорее всего тридцать четвертый. Была бы гильза, сказал точно, там накол бойка разный, не спутаешь. Хотя, возможны варианты, тут ведь и румыны оборону держали, а у них в основном чешское оружие было, под тот же боеприпас. Тебе это вообще сильно принципиально, Степ?

— Шутите? — улыбнулся старший лейтенант. — Нет, конечно, просто любопытно. Подчиненный мой нашел, когда спасательный круг реставрировал, — Алексеев вкратце пересказал эпопею с «пролюбленным» имуществом.

— Сейнер? Да, есть такой, знаю. Списан давно, даже странно, что до сих пор на металл не порезали, так и ржавеет потихоньку, бедолага. Участвовал в том самом десанте, между прочим! Да и потом не раз на плацдарм ходил, пополнение с боеприпасами доставлял, раненых на большую землю забирал. Ну, ты понял, о чем я. Может, даже сам Брежнев на нем отметился! Хотя нет, это я приврал, тот кораблик на мине подорвался и потонул весной сорок третьего. Вроде бы «Рица» назывался, ежели память не подводит. Ладно, не о том речь. Потопали дальше?

— Пошли, Виктор Егорыч. Интересно тут у вас, серьезно говорю…

Высадиться без проблем все-таки не удалось. Когда до берега осталось буквально пару десятков метров, высокая прибрежная волна захлестнула воздухозабор, заливая двигатель. Никифоров не сплоховал, выровняв подставившую борт бронемашину, однако в следующий миг замкнуло аккумуляторы, остановились водооткачивающие насосы, и предпринимать что-либо стало поздно. Несколько секунд бронетранспортер еще двигался по инерции, затем передние колеса мягко ткнулись в круто поднимающееся дно, и «восьмидесятка» замерла, буквально на глазах проседая перетяжеленной кормой.

Старлей забористо выругался. Приехали! Точнее, приплыли! Ну, и что теперь делать?! Да, собственно, понятно: приказа высадиться на занятый условным противником берег никто не отменял, и то, что командирский бэтэр вдруг собрался ощутить себя подводной лодкой, командование учениями не волнует, поскольку это косяк исключительно старшего лейтенанта Алексеева и его героического, блин, экипажа.

Степан обернулся в сторону десантного отделения. Морские пехотинцы, хоть и слышали тираду взводного на втором командном, пока еще ничего не поняли:

— Бойцы, покинуть машину! До берега добираемся вплавь, тут всего ничего осталось, да и дно метров через пять повышаться начнет. Главное, оружие не утопите, потом не отпишемся. Васильев, совсем сдурел, куда полез? Выходим через верхние люки. Вешняков, откроешь левый, первым пойдешь, Старостин — правый. Приказ понятен? Готовы?

Крышки десантных люков распахнулись, в лицо пахнуло соленым морским ветром. И следом людей окатило перехлестнувшей через крышу бронетранспортера холодной водой. Внутрь боевого отделения хлынул самый настоящий водопад, мутно-пенистый, с клочьями бархатных водорослей, пахнущий йодом и, отчего-то, неотработанной соляркой. Вот и искупались пацаны…

— Вперед!

Дождавшись, пока семеро морпехов и наводчик покинут машину, Степан пихнул в плечо механика-водителя:

— Санька, я все правильно понимаю? Не заведешься уже?

— Виноват, тарщ командир, никак не заведусь. Гидроудар, движок залило. Наглухо. Видать, защитный клапан заело.

— Так чего сидишь? — взъярился старлей. — Или тебя приказ не касается? Живо наружу, автомат только прихвати, покоритель водной стихии! К берегу, вплавь, выполнять. Я следом.

— Так точно, — мехвод откинул крышку своего люка, выбираясь наружу. В проеме мелькнули ребристые подошвы берцев, лязгнул о закраину АК-74, снаружи гулко плеснуло.

Алексеев на несколько секунд замешкался, вытягивая из-за спинки сиденья полевую сумку. Все, можно уходить… блин, ну как же глупо-то получилось! Это ж еще постараться нужно, на мелководье бронетранспортер утопить! Практически у самого берега! О том, что будет дальше, даже думать не хочется. Бэтэр после учений, понятно, вытащат, никуда он не денется, не те тут глубины, но все равно обидно. Да уж, лихо он свою офицерскую карьеру начал, нечего сказать… с туза зашел, как говорится. Эх, да что уж теперь…

Старший лейтенант повернул стопор командирского люка. Накрывшая корпус бронемашины волна щедро окатила голову и плечи, камуфляжная куртка мгновенно намокла и потяжелела. Стянув ненужный более шлемофон, Степан рывком высунулся наружу и ухватился за ствол пулемета, выдергивая из люка ноги. Еще одна мягко толкнула в бок и ушла, оставив на губах горько-соленый привкус. Хорошо, хоть плыть совсем недалеко, буквально несколько метров, а там уж можно будет и ножками по дну топать. Тренировать-то их, понятно, тренировали, но все ж таки заплыв в разгрузке и с оружием — то еще удовольствие. Очередная увенчанная пенной шапкой волна ударила в борт, и бронетранспортер неожиданно сдвинулся с места, быстро погружаясь кормой. От неожиданности Степан едва не упал, рефлекторно привалившись к башне. В голове мелькнула мысль, что Никифоров, похоже, оставил коробку передач на нейтралке, и сейчас потерявшая плавучесть многотонная машина под собственным весом и весом набранной воды просто катилась вниз, словно с горки.