Фермопилы у священной горы Шалбуздаг

Братья Примовы, братья Канберовы, Буньям Аскеров, основные противники Абасова, не живут в Докузпаринском районе, зато сохранили в нем интересы и родственников, поэтому именно они вели в октябре переговоры в кабинете Абасова. Самое показательное, что все они имеют отношение к правоохранительным органам – или отец сорок лет был прокурором, или брат в МВД, или сам служил в линейном отделе на железной дороге. Или, на худой конец, судим. А внутри района их линию поддерживал Назимхикмет Гайбатов, который пытался стать главой села Каладжух, но никак не мог правильно соблюсти процедуру.

Гайбатов и стал распорядителем будущего митинга, о чем и записали в уведомлении, отправленном по почте 10 апреля. Оно было получено через неделю. В Лондоне дошло бы за два часа, а бескрайние просторы села Усухчай бороздило семь дней! В уведомлении сказано, что целью митинга является «выражение общественного недоверия главе муниципального образования «Докузпаринский район» Абасову К.С.» и что предполагается участие в нем 5 тысяч человек. То есть – почти всего взрослого населения района!

На это письменно Абасов ответил, что парк в райцентре Усухчай больше 500 человек не примет, а все упомянутые в уведомлении якобы противоправные деяния администрации уже разобраны вышестоящими комиссиями. И митинг потому не соответствует требованиям закона. А на совещание в администрацию, чтобы обговорить проведение митинга, как положено, никто не пришел. Собирала инициаторов районный прокурор Фируза Лагметова, говорила, что по фактам хищений дотаций на развитие овцеводства уже заведено 7 уголовных дел, но Абасов по ним не обвиняется.

Митинг все равно был неизбежен. Не помешала ему и драка с поножовщиной на свадьбе в соседнем Хивском районе, где живут в основном табасаранцы. Тамошние лезгины 19 апреля позвали на помощь, помчались 200-250 человек во главе с братьями Примовыми, с трудом милицейские наряды из трех районов навели порядок, арестовали 11 зачинщиков с двух сторон, Багадин Канберов – один из двух «генералов песчаных карьеров» – объявлен в розыск. Что не помешало Примовым и Фахретдину Канберову через несколько дней привезти своих людей и в Усухчай.

С утра было холодно, из трех сел, что расположены по дороге выше райцентра, спустились, если верить видеосъемке, около полутора сотен людей. Постояли в «парке» – пятачке у трассы, объявили, что пойдут в соседнее село Мискинджа, там есть клуб, который защитит от дождя. Мискинджа – за семь километров, там уж подавно речи не было о разрешении митинга, но им препятствовать не стали.

Перед въездом в Мискинджу дорогу окружают с одной стороны зеленые холмы садов, а с другой – высокий берег Самура. Именно на это место протестующие и высыпали камни и гравий из двух грузовиков, пригнанных заранее. Получается, митинг пришел к подготовленной необъездной баррикаде, которая перекрыла главную районную трассу Магарамкент–Рутул. Кстати, именно на этом месте в 1837 году состоялся бой с русскими войсками. А сейчас собралось около 450 человек, большинство – приехавшие по зову земляков или привезенные Канберовым члены группировки «Новое поколение». Приезжих на пленке можно сразу отличить по более богатой одежде.

Те, кто снимал митинг, пострадали первыми. Их забрасывали камнями, и не галькой, а увесистыми булыжниками. Лагметова вместе с милиционерами приехала, требовала разблокировать дорогу: несколько десятков машин, от легковушек до грузовиков два часа сигналили, разделенные баррикадой. Прокурора за ее призывы тоже предложили отправить в отставку.

К тому времени митинг уже вышел из-под контроля, ранили в ногу выстрелом из охотничьего ружья милиционера, организаторы не могли обуздать тех, кто, согревшись изнутри под дождем, осыпал камнями подошедший махачкалинский ОМОН. Пятьдесят бойцов на узкой полоске между холмами были отличной мишенью. Как персы в битве при Фермопилах – типической битве в ущелье.

Лагметова в это время звонила Гайбатову, который ушел с митинга, чтобы он вернулся и разблокировал дорогу, звонила (звонки зафиксированы) Ниязу Примову, он находился в машине, возвращался с митинга на работу. Работает он в Магарамкентском районе руководителем центра социальной защиты населения. Тех, кого он привел на митинг, защитить не сумел. Камни бросать они не перестали после его указаний (если они были), продолжили и после выстрелов в воздух. Тогда омоновцы стали стрелять по толпе. Специальными патронами, содержащими знаменитый газ «черемуха».

Пока что следствие подтверждает, что 11 милиционеров ранены в основном камнями, а участники митинга – патронами с «черемухой». Из трупа единственного погибшего (про пять – это погорячились информаторы) махачкалинца Мурада Нагметова извлечен именно такой патрон. Перед этим Нагметов бросал в лицо омоновцу булыжник размером с детскую голову. Пять человек ранены, несколько человек задержаны. Справки о побоях, нанесенных омоновцами,появились после 3 мая, спустя 8 дней, после приезда московских правозащитников. Справки-то платные, по 100 рублей, не у всех они легко найдутся, да и на дорогу деньги нужны…

Следователи республиканской прокуратуры ведут два уголовных дела: одно по хулиганским действиям, по применению насилия в отношении сотрудников милиции и посягательству на их жизнь, а также хранению и применению огнестрельного оружия. И второе – по факту убийства Нагметова. Собрали уже четыре тома, пока не все ясно, есть противоречия в показаниях, а инициаторы митинга, которые могли бы многое прояснить, скрываются.

«Короли» и капуста

Ну и кто будет виноват, если теперь некоторые из «пострадавших за справедливость» борцов с коррупцией уйдут «в лес»? Подстрекатели? Провокаторы? Отчаявшиеся добиться своего обиженные? Не надеющиеся на закон бедняки? Или власти, которые, не желая «допустить хаос» (слова Дмитрия Козака) и сохранить «стабильность» (любимое слово региональных властей, которым они всегда шантажируют Москву) не хотят учиться диалогу с подмандатным населением?