Всё остановилось в момент, а сотни людей толпой окружили место, где теоретически мог погибнуть человек.

— Я ничего не понимаю! Она просто открылась под его ногами, и мы даже не успели сориентироваться, как Кай был уже под сценой, — начал быстро и без остановки тараторить Шин, а я посмотрела на то, что внизу почти раскрыли какой-то проход и стали спускать воду.

В голове, реально будто червь точил каждый участок и так и пожирал мой здравый рассудок страхом.

"Этот контракт отправит меня на тот свет!" — я обернулась и заметила Дон Шмина, который как и многие остальные изображал беспокойство на лице.

"Не мог же ты ради обычного сраного концерта, подвергнуть жизнь человека такой опасности?! Ты же не идиот? Или совсем больной?"

Я отпихнула Шина, когда раскрыли проход, и понеслась к нему со спринтерской скоростью.

— А где? — посмотрела внутрь, стоя в луже воды, но Кая внутри не увидела.

— Куда он делся? — До Шик встал рядом со мной, понимая, что в резервуаре Кая нет.

Я сцепила зубы и протиснулась в проход.

— Нуна!

— Агашши!*(Госпожа!)

Позади слышались выкрики, но я вошла в резервуар и заметила открытый правый люк.

— Бл***! Ну реально космический шатл, блин! — пролезла в люк, и тут же упала головой вниз, зацепившись за каких-то провода.

— С приземлением! — прошептали мне на ухо, а я медленно подняла голову, понимая, что теперь на промокшем до нитки Кае уже сама прилегла.

— Как, ты, блин, тут очутился?! — прошипела сквозь зубы, и посмотрела на потолок, в который начали стучать, и снаружи послышались крики.

— Меня больше волнует, что здесь забыла ты? — Кай схватил меня за затылок и заставил посмотреть на него.

От этого движения странно не появилось отвращения. Я не любила когда мной командуют, но сейчас под кожей расползлось чувство дрожи, и мне стало тепло в буквальном смысле. Чего не скажешь о Кае.

Губы посиневшие, на лице капли воды, но сам он был горячий, как печка. Об этом говорила его ладонь в моих волосах.

— А как ты думаешь? — съязвила, но сама смотрела на то, как из его рта вырывалось дыхание.

Мягкие губы раскрылись, и я заметила, как он провел языком по внутренней стороне, продолжая смотреть на моё лицо. Блуждать взглядом по нему, и поднимать вторую руку вдоль моего бедра, которое оказалось на его животе.

— Сейчас я думаю только о том, сколько уйдет времени, чтобы раскрыть люк? — шепот снова обжег губы, а следом меня нагло схватили под задницу и закинули на себя так, что я ощутила все прелести космических пришельцев, мать его, вместе с их неземными достоинствами в рабочем состоянии.

"Святые тапки! С пальцами я точно не прогадала, а может и недооценила… Если это боевая тревога, то что будет во время боевых действий?"

— Ты что творишь? — тем не менее холодно и язвительно задала вопрос, как только ладони парня умело надавили на мой зад, да так, что я прекрасно ощутила, контраст холодной мокрой ткани и жара, который продолжал толкаться между моих ног.

"Хорошо, что ты не любишь носить юбочки и платьишки, Задорожная. А то быть жаркому сексу прямо тут, учитывая, как умело и точно тебя разместили на себе за каких-то несколько секунд…"

Если я ждала ответа от Кая, то видимо совсем наивная. Потому что как только голоса стали ещё громче, Цветочек волшебным образом, как в сказке, превратился в настоящий фрукт. Вкусный настолько, что лично мне было плевать, в каком шатле мы залегли на дне резервуара.

Если бы мне сказали, что есть мужики, которые умеют вытворять такое языком, я бы наверное, немного изменила свое мнение о них. Потому что мне проводили не просто исследование ротовой полости. Кай делал массаж всего к чему в ней дотягивался языком. При этом двигаясь ритмично, и словно под ту самую музычку. Мягко и сильно, плавно и с нажимом, втягивая воздух, а потом освобождая, чтобы дать сделать выдох.

В это время ручонки ни мои, ни Кая не отставали от губ, которые уже горели и зудели от того, как разогрелись.

Лично я вцепилась одной рукой в плечо парня, а второй мягко сдавила пряди волос у его виска между пальцев. Ладони Кая сжимали мой зад и двигали им, заставляя выдыхать всё сильнее и надрывнее. С жаром, и с не меньшим желанием. Дразнящие движения распаляли только сильнее, а отвердевшая плоть даже сквозь ткань очень точно задевала чувствительные точки. Перед глазами начали бегать круги, а ритм стал, как прилив — резко и с силой, а потом плавно и с нажимом. Как откат волн, которые собственно и бегали по всему телу, пока не заставили промычать от удовольствия, когда сокращения возбуждения явно намекали, что пора переходить к горяченькому, наконец.