— Охренеть! — выдохнул Джей.

"Охренеть не то слово! Ты даже материшься, как наш мужик…" — это уже были мои мысли.

— Это быть костюмы? — он в шоке поднял на меня взгляд, и я поняла, что миндалевидный разрез глаз вполне может быть похож на "пять копеек".

— Да, — спокойно ответила Роксана и села ближе к Джею, который тут же закинул руку ей на плечо и они вместе склонились над планшетом, — Красиво, правда?

— Это не просто быть красиво, Колючка. Это быть шикарно. Я бы сам выйти на сцена в таком.

— Пошить вам такие? — я хохотнула, а Джей тут же кивнул.

— Да. И мне, и Саю. Это быть круто, Стелла. И сочетание аксессуаров отличное. И выглядит не пошло, а внушительно, несмотря… На оголенные участки, — уклончиво закончил Джей, а мы с Роксаной хохотнули.

— Ты ещё не видел, что Стелла придумала для номера в Риме. Сай меня уволит, когда увидит номера. Про Париж я вообще молчу.

— И слава небесам! Ты иногда быть очень нестерпима из-за работа, — туманно ответил мужчина, а я поняла что вот дальше разговор точно не для моих ушей.

Так и не узнав в чем состоит конфликт Сая с господином "Сахара в трусах", я попрощалась с четой Хан и откинулась на спинку дивана. Спать хотелось нещадно. Поэтому спустилась в мастерскую и, проверив чем заняты четыре швеи, которые мне показались милыми женщинами с такой улыбкой, что можно растаять, вернулась обратно и даже не заметила, как вырубилась.

Просто села обратно на диван, осознав что всё идёт по плану и незаметно для себя, свернулась калачиком и уснула.

А проснулась от того, что кто-то убирал волосы с моего лица. Медленно, но с испугом открыла глаза и замерла. Стоя на корточках, у дивана оказался Кай. Парень был в парке с капюшоном, а на его подбородке повисла черная маска, которую парни таскали почти во всех общественных местах.

От него пахло свежестью, а выражение лица показалось настолько родным и необходимым сейчас, что я реально решила будто продолжаю спать. Свет от окна падал сзади, чем выделял его фигуру в рассветных лучах. Солнце светило прямо в спину Каю, и потому его глаза блестели от игры света.

— С добрым утром! — он мягко погладил мою щеку, костяшками пальцев и улыбнулся, а у меня случился гормональный всплеск, буйство, или бешенство после того как с минуту мы просто смотрели друг на друга.

Тут можно было назвать это как угодно, но факт был таковым, что я буквально спрыгнула на него, и меня тут же обняли и усадили верхом.

— Я конечно ждал, что меня встретят именно…

Но договорить я ему не дала. Стащила его капюшон и поцеловала, повязнув обеими ладонями в мягких, пахнущих клумбочкой волосах руками. Втянула губы, которые были намазаны какой-то чертовщиной с карамельным вкусом, и натурально с мычанием выдохнула, когда меня вжали в себя и углубили поцелуй.

Кай оплел руками мою спину, а потом и вовсе одной ладонью, схватил за волосы на затылке и с силой прижал моё лицо ещё теснее. Резкие движения, и то что происходило, а именно вдохи с таким звуком, словно мы пытаемся не задохнуться, натолкнули на мысль, что я адски хочу этого парня и это только усугубилось, пока я не видела его пять дней.

"Я реально соскучилась за мужиком? Это точно я?" — мелькнуло в голове, а внутри всё сильнее разгоралось.

— Стой… — Кай оторвался от меня и остановился сам.

Мы дышали надрывно в лицо друг другу и смотрели в глаза совершенно безумным взглядом.

— Внизу парни, — хрипло прошептал Кай и опять втянул мои губы в свои, шумно вдохнув носом воздух.

— Это невыносимо, — я сжала его волосы в руках, и заметила не просто взгляд.

На меня смотрели так, словно реально сейчас наплюют на всё, закроют дверь этой комнатушки и у меня наступит минут тридцать поднебесной нирваны, мать его.

— Ещё бы… — кивнул Кай, и поднялся со мной на руках, опустив следом на ноги, и холодно отчеканив, — У тебя черные круги под глазами, и женщины из мастерской сказали, что ты почти не спишь! Это реально невыносимо настолько, что ты решила свалиться в обморок от усталости?

Я отпустила его и напряглась. Это мне чертовски не понравилось, потому что за мной не ухаживали подобным образом уже давно. Что уже говорить о том, что парень притащил еду и кофе, а теперь предъявлял претензии, когда фактически мы друг другу никто.