Шрифт:
Я перевела взгляд на его лицо. Чёрное. Бесстрастное. Идеальное и такое пугающее.
Жёсткие волосы, сплетённые в множество тугих кос, падают на могучие плечи.
Он смотрел на меня нагло, развязно, цинично. С видом победителя.
И под этим взглядом почему-то никак не получалось свести вместе колени…
А потом он неожиданно опустился прямо на пол.
Так, что его взгляд оказался напротив самого беззащитного. Самого сокровенного.
Совершенство, - хрипло прозвучало в моей голове.
Глава 3. Лила МакУилан
Т ри года назад
Я готова была сгореть от стыда от его пристального, хозяйского взгляда.
Но вместо этого лишь ещё больше ныла грудь, а между ног становилось горячо… и мокро.
Я всхлипнула, когда чужие пальцы мимоходом прошлись по нежным складочкам, а потом один из них погрузился в горячую влажную глубину.
Я буквально кожей почувствовала, как он доволен моей реакцией и, закусив губу, умолкла.
Палец дрогнул внутри и по телу словно пошли разряды тока.
– Ты знаешь, почему пользовалась относительной свободой?
– раздался его хриплый голос.
При этом палец покинул моё лоно и внутри стало как-то болезненно пусто…
Медленно, как в кошмарном сне он поднёс палец к губам и облизал его, обильно смачивая слюной. Чтобы в следующий миг раздвинуть пальцами другой руки складочки, словно намереваясь приподнять их выше, а тем же пальцем надавил на мгновенно отозвавшееся местечко. Я и не подозревала, что в моём собственном теле скрыта такая предательская «кнопка».
Я вздрогнула всем телом, выгнулась, ощущая невероятное желание сжать свою грудь, теребить соски, пока это наваждение не закончится или пока не случится что-то, что освободит меня от этого странного томления.
В следующий миг он убрал палец и против воли из моей груди раздался разочарованный стон.
– Отвечай, когда я спрашиваю, - раздался приказ. Таким тоном, что я не посмела ослушаться.
– На Отборе, а-ах, - я снова выгнулась, потому что его палец вернулся во влажное местечко между складочек и принялся совершать круговые движения вокруг этой самой «волшебной кнопки».
– На Отборе мне сказали, что я достанусь правящему клану… На моём теле поставили опознавательный знак…
Мои пальцы прошлись по низу живота, по сверкающему рисунку в виде двух перекрещенных треугольников. Огненный и ледяной.
– Мне разрешили учиться, потому что… - я так и не смогла произнести слово «господа», - потому что… а-а-ах! Потому что вы, захватчики цените образование.
«Господа ценят образованных игрушек», - прозвучал в голове голос дуэньи.
Но захватчик не давал сконцентрироваться на воспоминаниях.
Его настойчивый палец потеребил чувствительное местечко. Грубо, почти болезненно. Но отчего-то это возымело обратный эффект. По телу заскользили волны запретного наслаждения.
– Правильно, - снова раздался его хриплый голос.
– Мы любим укрощать строптивых. Не пройдёт и часа, как ты будешь извиваться в моих руках, кричать, просить взять тебя. Брать снова и снова.
– Нет!
– вырвалось у меня.
– Что ты сказала?
В этот момент он отнял руки и я закусила губу до крови, чтобы не застонать в голос от мучительного разочарования.
– Вы… ничего… не можете без этих своих… Штук, - прерывисто выдохнула я и часто задышала.
– Вы… сами по себе ни на что не способны. Я реагирую на вас, потому что вы вынуждаете меня. Силой своей мысли. Если бы не это… Если бы не это… а-а-ах…
Его ладони легли на мои колени, разводя их по сторонам ещё шире. Сам ша-эрец приподнялся, возвышаясь надо мной.
Было странно видеть контраст наших тел. Алебастрово-белое и иссиня-чёрное, как священный знак гармонии мужского и женского начал.
– Но разве ши не насылают иллюзии?
– спросил он, вынуждая поднять взгляд на его бесстрастное лицо. Впрочем, чувствовалось, что мои слова его задели.
– У людей всегда есть выбор - принимать правила игры ши или нет, - выдохнула я.
– Они отдаются нашим иллюзиям добровольно.
– Выбор, - задумчиво проговорил шэ-арец.
– У женщины не может быть выбора. Право мужчины - предоставить ей возможность выполнить свой долг перед ним. Долг покорности. Долг любви. Восхищения. Что ж, если не хочешь мысленных приказов, попробуем по-другому. Ты сама увидишь, что это ничего не меняет.
Я не успела ничего ответить, а в следующий миг стало поздно.
Он накрыл властным горячим ртом самое сокровенное местечко на моём теле. Я забилась, затрепетала, но его руки на моих бёдрах держали крепко. Он принялся играть с чувствительным бугорком влажным, немного шершавым языком. Описывал им круговые движения, касался самым кончиком, а потом резко надавливал, нежил и посасывал, словно пил меня. Пил и не мог напиться.