— Типа того, — сказал Виталик. — Но я уверен, что эту проблему как-то можно будет обойти. Электричество-то уже придумали.

— И что в письме? — поинтересовался.

— Понятное дело, что, — сказал Виталик. — Слушай сюда, товарищ Коба, грядут тяжелые времена, поэтому тебе надо срочно изобрести промежуточный патрон, командирскую башенку и пусть товарищ Штирлиц в какой-нибудь темной подворотне Гитлера к хренам придушит.

— Зачем?

— Ну а чо он?

— Я не про Гитлера, — сказал я. — Я про вообще. Ты не боишься создать временной парадокс или что-то вроде того?

— Ты не вкуриваешь идею, Чапай, — сказал Виталик. — Мы не можем создать временной, сука, парадокс в принципе, потому что откатываем не время, а состояние. И это будет не тот самый тридцать пятый, а еще один тридцать пятый.

— А если мы своим вмешательством в этот гипотетический тридцать пятый еще хуже сделаем? — спросил я.

— А какая, сука, разница? — спросил Виталик. — Как бы ни развивалась ситуация в двадцатом веке, мы то знаем, что в начале двадцать первого все равно вся цивилизация пойдет по бороде.

— Я все еще надеюсь на лучшее, — сказал я.

— Как и все мы, — сказал Виталик. — Но мы живем в реальном, сука, мире, главным действующим законом которого является закон Мэрфи.

— Вот именно поэтому мы никаких писем никому писать не будем, — сказал я. — Даже если вы изыщете техническую возможность, что само по себе сомнительно.

— Но нам же надо как-то улучшить стартовые условия, — сказал Виталик. — Иначе какой в этой затее вообще смысл?

— Мало ли, что тут может произойти в Системе за эти десять лет, — сказал я.

— Гуманнее эта штука вряд ли станет, — сказал Виталик. — Или ты об Элронде?

— Я не знаю, — сказал я. — Если у тебя есть какая-то идея, как улучшить стартовые условия, обойдясь без писем к Сталину, я открыт для предложений.

— Чем тебе это предложение плохо?

— Тем, что никто таким письмам не поверит, — сказал я. — Там телевидения нету, интернет еще не изобрели, а ты про галактическое ММОРПГ хочешь им задвинуть?

— Инопланетное вторжение, — сказал Виталик. — Без игровых, сука, подробностей.

— Шансы, что нам поверят в конце двадцатого илди начала двадцать первого века, куда выше, — сказал я.

— Ага, — согласился Виталик. — Но времени на подготовку все меньше.

— К этому нельзя подготовиться технически, — сказал я. — Вспомни коллоквианцев. Вспомни Альвион. И те и другие опережали Землю на несколько веков, и чем им это помогло?

— Чем сильнее потенциальное противодействие, тем сильнее будет первый удар, — согласился Виталик. — Альвион еще неплохо отделался, а коллоквианцев Система просто размазала. Хотя их длинная рука дотянулась своим длинным копьем до изначального мира аж из самой могилы.

Несмотря на то, что эта картина у меня до конца так и не сложилась, я кивнул.

— Но предупредить-то как-то надо, — сказал Виталик.

— Как?

— Вообще не представляю, — сказал Виталик. — Хоть книгу пиши. Физрук против галактических захватчиков.

— А почему сразу я?

— Ну а кто? — спросил Виталик. — Я — зомби и непись и вообще половину сюжета в коме провалялся.

— А он? — я махнул рукой в сторону исступленно лупящего по невидимой клавиатуре Федора.

— А он — Сумкин, — сказал Виталик. — Про него другую книгу писать можно. Федор Сумкин и магическая академия. Финал, правда, вышел довольно трагический.

— Это еще не финал.

— Ну, полуфинал, — сказал Виталик.

— Допустим, — сказал я. — А как ты эту книгу предавать будешь?

— Местных попросим, — сказал Виталик. — Пусть метнуться на Землю, рукопись в сеть вбросят и дело сделано.

— Никто не поверит, — сказал я. — Даже если кто-то и прочитает.

— Ну, это дело, сука, десятое, — сказал Виталик. — Нам главное — прокукарекать. А там хоть не рассветай.

— Удивительно конструктивно, — сказал я. — А вот скажи мне, как писатель писателю, ты книги-то писать умеешь?

— А кто не умеет? — удивился Виталик. — Все умеют.

— Вот и пиши.

— Мне лень, — сказал Виталик.

— Всем лень. А я еще и не умею к тому же.

— Ну, тоже можно кого-нибудь из местных напрячь, — сказал Виталик. — Отловим барда, сыпанем ему кучу денег из твоих будущих доходов, дадим техническое задание и пусть сочиняет.

— Он насочиняет, — сказал я.

— Главное, чтобы он в основном не наврал, — сказал Виталик. — А мелочи пусть приукрашивает, как хочет.

— Идиотская идея все равно, — сказал я. — Да и нет у нас времени, чтобы этой фигней заниматься.