Чтобы людям, не пришлось куковать в третьесортной гостинице, в номере которой, к моему ужасу, стояла только одна кровать. И как тут заснуть, когда Некрасов будто специально расстелил одеяло на полу аккурат напротив меня? Чтобы я всю ночь вертелась, борясь с дурацким желанием понаблюдать за ним спящим? А там есть на что полюбоваться, поверьте. Один обнажённый торс чего стоит...

– Чего вы такие кислые? Сонь, когда ещё по реке прокатишься?
– а вот и очередь моего ночного наваждения подошла вклиниться в нашу беседу !
– Через полчаса уже будем на той стороне.

– А я не хочу по реке кататься! Я хочу мультики смотреть! Тётя Вася, можно я ваш телефон возьму и пока в машине посижу?

– Боюсь, не выйдет Сонь, - наша очередь подошла.

Некрасов садится за руль, сконцентрировав своё внимание на молоденьком парнишке, что уже машет рукой, пятясь к барже, а мы с ребёнком отходим к кустам, силой утягивая за поводок разыгравшегося пса.

Вот уж кто действительно рад такому раннему пробуждению! Кувыркается по песку и, с корнями вырывая траву, принимается её пережёвывать, игнорируя мою неубедительную команду: "Плюнь". И не мудрено, невыспавшаяся и взволнованная предстоящим "круизом" напугать терьера Макса я могу разве что бледным лицом. Я же говорила, что воды боюсь? Если нет, знайте - трусиха из меня вышла знатная. Искупаться на мелководье, это я запросто, а все эти паромы, теплоходы, катера и прочие водные монстры явно не для меня - трясти начинает. И ведь Некрасов об этом прекрасно знает! Может, поэтому ходит такой довольный всё утро: завтрак нам с Сонькой принёс, бодрый, будто на часах далеко за полдень, напевал себе что-то под нос, минут двадцать плескаясь в душе, пока я нервно размазывала по лицу штукатурку. Я даже дважды кисточку от туши уронила, когда доморощенный эстрадный артист, фальшиво брал высокие ноты...

– А мы что без папы поедем? На лодке?
– Соня отвлекает меня от размышлений, дёргая за край свитера, и испуганно пялится на едва не увязшую в грязи синюю Тойоту.
– Почему нам в машину нельзя?

– Правила такие, техника безопасности, - мать её. Я уже продрогла до костей, впору и самой приниматься скакать по берегу вместе с собакой. И на кой чёрт надела шорты?
– Сейчас все машины погрузят, и мы с тобой к папе пойдём.

– Ну ладно... Тёть Вась, а почему мы не на самолёте летим?

– В смысле?

– Ну на папином, у него же есть, - она забавно трясёт ладошкой, словно понять не может, почему взрослые такие несообразительные, а я рот открываю - действительно! Для неё же он лётчик!

– Потому что на машине ехать дольше. Ты же хочешь больше времени провести с папой?
– она кивает, а я краем глаза улавливаю приближающего к нам пилота.

От ветра полы его фланелевой клетчатой рубашки расходятся, а тонкая серая футболка облепляет грудь, как вторая кожа. Нужно было супруга поуродливей выбирать, тогда бы после нанесённой им мне обиды и болезненного развода, я бы точно смотрела на него с отвращением. А так... Дуры мы, бабы!

– Замёрзли? Я вам чай несу, - он салютует термосом, а я недовольно морщусь: если у Верки никаких проблем нет, и её письмо очередная байка, можете не сомневаться - я с неё три шкуры спущу!
– Через минут десять отправляемся.

Отлично. Надеюсь, мне этого времени хватит, чтобы привести нервы в порядок. Ещё бы Некрасов перестал пялиться на мои ноги...

– Хана твоим кроссовкам, Васёна.

– Это ещё почему?
– немного остудив чай для Сони и вручив ей наполовину наполненный стаканчик, теперь и сама опускаю глаза вниз. Белые, с ярко-жёлтой полоской по контуру подошвы и такими же яркими шнурками.

– Так грязно же. Вон, - кивает на свои перемазанные грязью Нью Балансы и чтобы не сомневалась, что и меня ждёт такая же участь, добавляет, - я на машине еле заехал.

Господи... Час от часу не легче!

– Хотя, если попросишь, я тебя на руках занесу, - Макс мне улыбается, а я вымученно вздыхаю в голос. Он опять за старое? Вроде и кавказца-администратора рядом нет, а все корчит из себя заботливого супруга. Нет уж, лучше обувь на помойку выкину, но прикоснуться к себе не позволю. Вдруг понравится, и потом всю неделю буду мечтать только об одном - вновь оказаться на этой переправе, чтобы уткнуться носом в ямку на его шее, пока он тащит меня через песочную кашу?

– Спасибо, обойдусь. Тем более что они старые, - целый месяц ношу, и дай бог, чтобы грязь отмылась. Я пять тысяч за них отдала, а для штатного сотрудника загибающейся газетёнки, ещё и недавно купившего себе квартиру, это, между прочим, приличные деньги!
– Вон, Соньку неси, она точно не откажется.

– Да! Я хочу! На спине, можно?

– Можно, - отвечает ей, а сам на меня смотрит, насмешливо выгибая бровь. Правда, недолго, ведь последнее авто уже погрузили и теперь сонные путешественники стройным рядком тащат свои задницы на паром.
– Прыгай тогда.

– А чай?

– Потом допьёшь. Тётя Вася тебе ещё остудит.

Кто бы сомневался. Забираю у малышки термос, торопливо закручиваю крышку и, с трудом поспевая за бодро шагающей троицей - а мой пёс теперь только и делает, что тенью следует по пятам за своим тёзкой - мчусь взглянуть в глаза своему страха. Двум страхам, потому что и тут Макс прав - хана моим кроссовкам. Зря, может, от помощи отказалась? Сонька вон, чистенькая, стоит на барже и машет мне рукой, чтобы поторапливалась.

– Давай, Васён, быстрее, - и папа её не отстаёт. Руки в карманы джинсов сунул и теперь с интересом следит, как я скачу, словно заяц, стараясь добраться до них с наименьшими потерями. Хоть бы доски какие кинули! Подошва вязнет в тёмной жиже, и чтобы оторвать её от раскисшей земли, приходится приложить усилие.
– Ещё непоздно попросить о помощи...