– Интересно, как это нам удалось вылезти в такую маленькую форточку?! – вновь заговорила Лиля. Силуэт Банника встал перед глазами, и вдруг она догадалась, кого видела в летних душах, но промолчала: ей казалось, что только от одной этой мысли она глупо заулыбалась, хотя, пожалуй, так оно и было…

Прошло несколько лет. Подружки, окончив восьмилетнюю школу, разлетелись кто куда, но старались по возможности приезжать домой, чтобы снова собираться вместе.

Лиля училась в техникуме и возвращалась с преддипломной практики. Она одиноко сидела в вагоне мотовоза и, раскрыв тетрадь, что-то увлечённо изучала. Вдруг над ухом прозвучал приятный баритон:

– Привет!

Лиля, встрепенувшись испуганной ласточкой, подняла голову: перед ней стоял Он, высокий и худой, как жердь, в морской форме, с коротким ёршиком золотых волос и небесно-голубыми, какими-то неузнаваемо-родными глазами. Мгновенно вернулось чувство, будто она вновь в трескучий мороз вылезает в форточку:

– Опять ты?

– Почему опять? – оголил ровный ряд белых жемчугов юноша. – Только что демобилизовался.

– А-а-а, понятно, – не зная новости, стыдливо разрумянилась Лиля.

– Танцы-то в клубе вечером будут? Я за тобой зайду?

– Зачем за мной? Не надо за мной. Я с подругами на танцы пойду.

– Значит, договорились, на танцах и встретимся!

Похорошевший Гришка удалился в тамбур вагона.

Лилю одолевало любопытство: почему он к ней подошёл?

До этого мгновения она ни на кого из парней даже смотреть не хотела, отшучиваясь, мол, ждёт своего рыцаря. Вдруг где-то там, в самом потаённом уголочке души, что-то беззвучно щёлкнуло, будто начала выпрямляться туго сжатая пружина, запустив тем самым крошечный механизм. Её Величество Любовь воспарила за спиной Лили незримым белокрылым ангелом.

Вечером на танцах Гришка щеголял в военной форме. Девушки назойливыми сороками вились вокруг бывшего солдатика, а он, никого не замечая, все медленные танцы проводил с Лилей и вечером беззастенчиво напросился провожать до дома, а она, на удивление всем, не стала возражать.

Подготовка к экзаменам и встречи с возлюбленным обрушились на хрупкие плечи девушки Ниагарским водопадом. Её крутило в водовороте страсти, а нужно было оставлять рассудок холодным до окончания учебы. Лиля изнывала от неопределённости и однажды, как бы невзначай, призналась, что в конце лета ей придётся уехать по распределению. Гришка обезумел от такой новости и, не предупредив никого, на следующий же день прислал сватов.

– Ну что, тёща, ты, как провидица, предопределила мою судьбу. Отдашь за меня Лилю?

На это Ольга Борисовна, с укоризной взглянув на жениха, прижала указательный палец ко рту: мол, молчи, девчонки до сих пор ни о чём не догадываются, а вслух ответила:

– Ох, не зря, видно, с утра целый стол пирогов напекла. Проходите, гости дорогие! Чем богаты, тем и рады!

– У нас купец, у вас товар… – торговались сваты.

Свадьбу сыграли в местной столовой. Вечером Гришка не выдержал, признался, что он и есть тот самый Банник! Лиля, лишь крепче прижавшись к надёжному плечу мужа, тихо прошептала: «Я знала…»

Громко стучали колёса пассажирского поезда. Не совпадая с их тактом, бешено колотилось сердечко Риты. Она умилённо смотрела на спящего сына. Ритина мать на верхней полке беспокойно ворочалась, пытаясь заснуть. События прошлой недели вывернули жизнь наизнанку. Они возвращались домой.

…Рита задумалась: почему папа её сына так поступил? Перед глазами открылась дверь в длинный коридор прошлого, и женщина понеслась по тоннелю памяти, опять очутилась в деревне. Она только-только приехала на весенние каникулы к тёте Марусе, сестре мамы. Вечером вместе с двоюродной сестрой, возвращаясь с танцев, Рита увидела его. Согнувшись знаком вопроса, парень прямо на дороге разбирал мотоцикл. Девочки хотели обойти стороной ремонтника, но он, напугав их, резко выпрямился:

– Соседка, может, познакомишь нас?

Смышлёные бирюзовые глаза встретились с растерянными чёрными горошинами Риты. Он протянул ей запачканную руку:

– Эдуард. Можно просто: Эд.

…Юноша и девушка словно попали в магнитное поле. Эдуард скромно ухаживал за своей избранницей. Казалось, что сама Любовь, захватив в свои объятия, усадила их на пушистое облако счастья.

Осенью Эдуарда призвали в армию. Созванивались редко, поэтому писали письма. Угольком одиночества царапала девушка по бумаге, описывая щемящую тоску. Последние дни тянулись, как долгая северная ночь. Но она дождалась! Эдуард приехал в первых числах декабря. Счастливая пара не расставались ни на минуточку. Он возмужал. Короткий ёршик белёного льна на голове добавлял юноше шарма. В бирюзовых глазах появились искорки, какие-то еле уловимые чертовщинки. Греческий нос, узкие губы… Девушка уступала избраннику. Она как дюймовочка – хрупкая тростиночка, симпатичная, невысокая и бледная – в чём только душа держалась? Но счастливая! В тёмных глазах сверкали салюты радости: ей казалось, что Бог, наконец, и на неё внимание обратил. Она ликовала:

– Сквозь открытое оконце в душу заглянуло солнце. Заглянуло и осталось, с милым чтоб не расставалась.

Молодые попробовали жить в городе. Промыкавшись три месяца по разным съёмным квартирам, решили жить в деревне. К тому времени молодая чета уже ждала пополнение. Лето выдалось на удивление жарким. Смена климата и беременность давали о себе знать: будущая мама плохо себя чувствовала, часто теряла сознание. Свадьбу запланировали на июль. К этому времени решили отремонтировать ветхий дом бабушки Эдуарда, в котором давно никто не жил. Рита радовалась, как маленький ребёнок: ей хотелось скорей навести свой порядок. Дом был просторный. В середине его белой медведицей стояла русская печь. Перегородка отделяла кухню от комнаты. Одно огорчало: жених постоянно пропадал на работе. Он устроился в совхоз шофёром.