Шрифт:
Был уже глубокий вечер, когда он наконец ей позвонил.
– Привет.
– Привет.
– Как ты?
– Неважно.
– Я тоже… Без тебя…
– Что ж теперь поделать…
– Что касается меня, то я собираюсь сделать очень простую вещь: приехать за тобой и привезти тебя вместе с вещами ко мне.
– Это будет уже смешно.
– Кому?
– Со стороны.
– Тебя волнует какая-то сторона? Нам осталось с тобой чуть больше двух недель. Я не хочу терять ни одного дня…
Она долго молчала. Он ее не торопил.
– Ты понимаешь, что происходит? – спросила она.
– Да, – подумав, ответил он.
– Я не про твой приезд и вещи.
– Я тоже не об этом…
– Будет больно…
– Надо полагать…
– Я боюсь…
– Я тоже…
Через два часа она сидела в его машине, а он, улыбаясь, смотрел на дорогу. Больно, конечно, будет. Но это когда будет, а пока они вместе и впереди еще столько часов, минут, секунд…
Время изменчиво. И в сутках бывает не двадцать четыре часа, а какая-то жалкая студенческая пара. Все спрессовывается в малюсенький промежуток там, где пышным цветом расцветает бесперспективное чувство. Он перестал любить вечер – очередной день подходил к концу, он ненавидел утро – значит, вчерашний день прошел наверняка. То, что происходило между ними, уже мало напоминало борьбу. Скорее агонию.
– У него был просто огромный член, – разрезала она его откровенным признанием на две половины. И одна жестоко страдающая половина с неприязнью смотрела на вторую – деревенеющую всеми органами от необычайного возбуждения.
– Он никогда не засовывал его в меня целиком и просил, чтобы я сама регулировала глубину. Поэтому я почти всегда была сверху. Он меня изматывал ужасно. Много кончал и постоянно хотел еще – я так уставала. Наверно, несколько килограммов сбрасывала. Я физически не выдерживала встречаться с ним чаще двух раз в неделю. Он говорил, что я сделала его настоящим мужчиной. Я понимала, о чем он говорит. С таким большим членом трудно найти себе постоянную девочку… У Сережи тоже большой – он и сам у меня крупный мужчина. Но все-таки не такой огромный…
Конец ознакомительного фрагмента.