– Ерунда, – торопливо сказал я, в душе ликуя, что сам бог послал мне этого ангела. – До выпускного еще две недели, времени навалом.

Мы ехали и болтали, а дорога, по которой мы катили, становилась все безлюдней и пустынней. Скоро нас по обе стороны окружал сплошной лес.

– Ты здесь живешь? – спросил я.

– Да, мы с подругами снимаем дачу, – сказала Лера. – Ты не думай, у меня есть машина, тоже, кстати, «Нива», она сейчас в сервисе, коробка передач барахлит. Кстати, скоро будет моя тропинка, сбавь скорость.

«Попросить номер телефона или нет?» – мелькнула у меня мысль.

– Тормози, Артур, – сказала Лера, и я послушно остановился. После внутренней борьбы я так и не решился взять у нее телефон.

– Спасибо, – сказала Лера и тепло улыбнулась.

– Не за что. Ты уж извини, – неуклюже сказал я, вспомнив про обстоятельства нашего знакомства.

– Пустяки, – рассмеялась Лера и зашагала по тропинке. Я проводил ее взглядом и, вздохнув, повернул обратно.

Всю дорогу до дома мои мысли были заняты только этой девушкой.

Вечером по новостям показали место, где нашли мертвого охотника. Я хотел переключить канал, но какая-то сила остановила мою руку с пультом. Я смотрел в экран, слышал сбивчиво-возбужденный голос диктора, вещавший о диких подробностях разыгравшейся драмы, а видел перед собой своего отца. Я прекрасно помнил его образ, каждую его морщинку, родинку, рано поседевшие виски, его проницательные, глубокие глаза. Он иногда бывал строг со мной, но, по сути, ближе его у меня никого не было. Так сложилось, что у меня вообще не было друзей, за исключением разве что Кирилла, которого я знал с детства.

Так что отец был мне не только родителем, но и лучшим другом. И сейчас я вдруг отчетливо понял, что его исчезновение действительно может быть связано с этим маньяком. Боже, но так не хотелось верить в его смерть!

«Администрация края склоняется к тому, чтобы ввести на территории Каменска комендантский час...» – бубнил диктор, и я неожиданно почувствовал тошноту. Ну его на хрен, не могу на это смотреть. Я выключил телевизор, с тоской ловя себя на мысли, что для своих двадцати двух лет я имею уж слишком чувствительный характер, прямо кисейная барышня. Даже когда мы с Викой и ребятами из ее группы пошли смотреть какой-то ужастик, что-то вроде «Техасской резни бензопилой», я выдержал в зале ровно двадцать минут, после чего ушел, поняв, что смотреть эти кровавые мерзости выше моих сил.

Звонок в дверь раздался так неожиданно, что я вздрогнул.

– Кто? – с замиранием сердца спросил я, чувствуя, как предательски трясутся руки. Память услужливо подкинула мне недавно увиденный репортаж про изувеченного охотника, и сердце мое заколотилось.

– Арч, открой, это Кирилл! – прозвучало за дверью, и я облегченно вздохнул.

– Что-то случилось? – задал я вопрос, впуская друга внутрь. Кирилл ввалился в комнату, неся с собой шлейф перегара. Я поморщился.

– Я... хочу поговорить с тобой, – икнув, сообщил он, доставая из-за пазухи бутылку водки. Он поднял на меня осоловелые глаза:

– У тебя закуска найдется?

– Найдется, а что все-таки случилось? – переспросил я, не трогаясь с места. – Не стремно тебе в такое время ходить? Телевизор смотришь?

– Фуфло все это, – выдохнул Кирилл, распечатывая бутылку. – Не верю я в этих чикатил.

У него что-то не получалось, и он, выругавшись, стал сдирать пробку зубами.

– Подожди, я принесу что-нибудь, – сказал я.

Через пять минут мы сидели на кухне за столом, на котором я собрал нехитрую закуску для Кирилла. Тот был мрачен, под глазами залегли глубокие тени, накидывая ему лишнюю пятерку лет. Он все порывался налить и мне, но я отказался, и он накачивался в гордом одиночестве.

– Ты ведь помнишь Аньку, а? – прожигая меня пьяным взглядом, спросил он. – Ты же вроде с ней в одном саду был?

– Ну, вроде того, – осторожно ответил я, начиная понимать, зачем он пришел. Несколько лет назад они встречались, но потом Анна, эффектная брюнетка со сногсшибательной фигуркой, выскочила замуж за какого-то бизнесмена и навсегда исчезла из нашей компании. Несколько лет назад она заняла первое место среди красавиц края, и теперь ее видели только в окне навороченной иномарки, откуда она могла помахать рукой в знак приветствия. Кирилл же не желал с этим мириться, хотя и ослу было ясно, что они не пара и назад пути нет, но бедняга изо всех сил пытался склеить разбитую вазу и вернуть себе расположение девушки. Анна родила девочку, у нее была совершенно другая жизнь, а упрямый Кирилл продолжал обрывать ей телефоны, караулить во дворах, пока у мужа Анны не лопнуло терпение и нанятые им мордовороты не накостыляли по шее новоиспеченному Ромео.

– Представляешь, у нее вчера день рождения был. Я звонил, звонил, а она, стерва, «симку» поменяла, – злился Кирилл, наполняя стакан. – А я, дурак, на подарок два месяца копил.

Я молча смотрел на друга детства. В таком виде он был и жалок, и противен одновременно. Неужели он ничего не понимает?

– Так вот, Арч, я тут подумал... может, как-нибудь скажешь ей при встрече, что я хочу с ней поговорить? А? В последний раз!

Я вздохнул. Этих «последних» разов, насколько я знал, было как минимум тридцать, и каждый из них имел одинаковый финал – истерику и взаимные оскорбления. Тем более кто меня подпустит к Анне, при ее нынешнем-то статусе?