Гера перевел лихорадочный взгляд на Ларису. Та зажала в зубах костяшки пальцев, с безмолвным ужасом взирая на лужу крови, которая расползалась под ногой любимого.

– Лариса, – хрипло сказал Гера. Я видел, как он крепко сжал спицу. – Солнышко мое...

– Нет, нет, я не могу, – забормотала девушка, отступая назад.

– У нас нет другого выбора, – с мукой выдавил из себя Гера, стараясь не смотреть ей в глаза. – Мы... потом сделаем тебе операцию, я обещаю. Сейчас можно сделать любую пересадку...

– Ты что, Гера? – пятилась от него Лариса. – Ты что? Опомнись! Не пугай меня!

– Лариса, милая, любимая, – бубнил Гера. Он пополз к ней, оставляя за собой поблескивающий кровью широкий след. Лариса зарыдала.

– Осталось две минуты, – сказала Маша. Она с пренебрежением смотрела на эту ужасную сцену, и мне хотелось разорвать ее в клочья.

– Я не знаю, – плакала Лариса. – Я не... не могу, Гера.

– Это будет быстро, родная. Прости меня, – голос Геры задрожал, и я видел, что он тоже плакал. Неожиданно Лариса упала на колени, руки безвольно повисли вдоль тела. Всем своим видом она выражала полную покорность.

– Ты простишь меня? – прохрипел Гера, подползая к ней.

– Я... люблю тебя, – как в трансе ответила Лариса. Слезы не переставая текли по ее красивому личику. Гера схватил ее за плечо.

– Герыч, что ты делаешь? – заорал Алекс, и Лариса, словно очнувшись от гипноза, вскочила на ноги и бросилась в угол клетки.

Гера застонал, развернувшись.

– Пошла последняя минута, – сказала Маша. – Боже, какие вы ничтожества! Такая мелочь, какие-то глаза... Блевать хочется, глядя на вас.

– Иди на хер! – взревел Алекс, тряся свою клетку. – Что ты творишь, гадина, выпусти нас!

– Осталось сорок пять секунд, – механическим голосом произнесла Маша.

– Лариса, прошу тебя, – взмолился Гера. – Подойди ко мне.

Девушка рыдала, отвернувшись от парня. Я замолотил по стене, крича, чтобы Маша остановилась. Она улыбнулась и приветливо помахала мне рукой.

– Я люблю тебя, Лариса, – плакал Гера. – Господи, прости меня.

– Двадцать секунд, – Маша была неумолима.

– Выпусти нас!!! – рычал Алекс. Клетка ходила ходуном, и мне казалось, что вот-вот он сломает ее.

– Пожалуйста, не нужно, – проскулила Лариса, повернув мокрое от слез лицо к Маше.

– Десять секунд.

– Сука!!! – брызгал слюной Алекс.

– Помогите, – прохрипел Гера. Спица выпала из его пальцев. – Лариса...

– Пять, четыре, три...

– Не надо, – шептала Лариса.

Бах!

Мгновенье Гера удивленно и даже как-то обиженно смотрел на Машу, потом упал на бок. Маша подобрала с пола гильзу и положила ее на столик. Лицо девушки было бесстрастным, словно высеченным изо льда.

– Выходи, Лариса.

Девушка не двигалась.

– Выходи, – мягко повторила Маша. – Ты свободна. Я держу свое слово.

На негнущихся ногах, словно робот, Лариса вышла из клетки. Она так низко опустила голову, что со спины казалось, будто ее нет вовсе. Длинные красивые волосы свисали неряшливыми паклями.

– Иди, и бог тебе судья, – сказала Маша, выпуская девушку на улицу. – Но на твоем месте я бы заняла один из гробов, что стоят снаружи. Выбери себе подходящий.

– Пожалуйста, замолчите, – тихо сказала Лариса. Она вышла, даже не посмотрев на тело Геры.

Алекс с искаженным ненавистью лицом провожал Ларису, потом повернулся к Маше.

– Тварь, – процедил он.

– Да, тварь, – со скорбью в голосе согласилась с ним Маша. – Ну а теперь будем разбираться с тобой, Шварценеггер. Ты сам прыгнешь в колодец или мне тебя заставить?

– Я е...л тебя в рот, уродина, – с отвращением сказал Алекс. – Иди сюда, и я сделаю из тебя фарш.

– Было бы интересно на это посмотреть, – засмеялась Маша, снова подходя к столику. Я еще раньше обратил внимание, что на нем стояла какая-то тарелка, накрытая сверху крышкой. Она сняла крышку, и я увидел, что в тарелке лежит большой камень.

– Что там? – с подозрением спросил Алекс.

– То, чем ты в меня швырялся, Саша. Помнишь нашу игру в салки?

– И что? – набычился Алекс, исподлобья глядя на Машу. Она открыла клетку и положила камень на пол. Алекс недоверчиво смотрел на все это, ожидая какого-то подвоха.

– Я тоже предлагаю тебе выбор. Видишь этот камень? Кинь его в меня. Ты ведь этого хотел шестнадцать лет назад? Только помни, у тебя один бросок. Если ты убьешь меня, твое счастье. Если ты ранишь меня, то ты можешь попробовать убежать, пока я не достану тебя. Но если ты промахнешься, тебя ждут пытки. И в конечном счете ты все равно окажешься в колодце. Так что решай. У тебя есть пять минут, чтобы принять решение.