На собак они были мало похожи. Они вообще ни на что не были похожи — эти несущиеся к добыче хищники, гнавшие перед собой удушающую волну страха, замешанного на вони. То ли эта волна, захлестнув Сергея, парализовала его, то ли он просто еще не пришел в себя окончательно и не до конца поверил в реальность происходящего, но только он не двинулся с места. А его новый знакомый, не теряя ни секунды, с завидной скоростью рванул по тропе в противоположную от хищных тварей сторону.

Сергей, оставшись один, вдруг понял, что никуда не побежит, и не страх был тому причиной и даже не слабость после тяжелого перехода. Скорее злость на то, что все последнее время он был вынужден подчиняться правилам чужой игры, которые устанавливал невидимый и могущественный противник.

Оружия у него не было — только об этом и жалел, решившись подороже продать свою жизнь.

Резкий звук, напоминавший щелчок бича, подхлестнул замешкавшихся тварей.

Собака, опередившая остальных, прыгнула, норовя вцепиться ему в горло своими мелкими, но острыми и, возможно, ядовитыми зубами. Не зря же их назвали «бешеными». Сергей успел уклониться, затем ударил обеими, сведенными вместе руками по хребту промахнувшегося хищника.

Собака взвыла и покатилась по земле. На какое-то время ее неудачный бросок отвлек внимание остальных, это позволило Сергею, отступив на шаг, приготовиться к новому нападению. Оно не заставило себя ждать.

Вторая тварь, обманув его ожидания, прыгать не стала. Извернувшись у самой земли, она вцепилась ему в ногу чуть повыше щиколотки.

Выручил добротный армейский ботинок. Мелкие зубы собаки не смогли прокусить толстую кожу. Не теряя ни секунды, Сергей ударил в голову хищника носком второго ботинка и услышал, как хрустнули кости черепа.

Однако это было все, что он успел сделать. Отразить прыжок третьей собаки казалось уже невозможным.

Мир замер. Сергей видел летящую к нему смерть вполоборота. Не было времени даже на то, чтобы повернуться к ней лицом. Узкая, похожая на клюв доисторического птеродактиля пасть была нацелена ему в шею, и он без всякого страха подумал, что на этот раз увернуться уже не удастся.

И в этот самый миг из-за его спины рванулся навстречу летевшей в прыжке твари длинный фиолетовый язык пламени. Грохот выстрела заложил на мгновение уши.

Сергей, поглощенный схваткой, не видел, когда его сбежавший провожатый вернулся обратно. Да и не имело это теперь никакого значения. Они встали плечом к плечу против трех оставшихся в живых собак, и тех явно не устроило такое соотношение сил. Было видно, что они хорошо знакомы с огнеметным оружием солдата и предпочли не рисковать. Разочарованно подвывая, все три твари повернули к лесу, не решившись повторить атаку.

Ипат вытер пот со лба. Достал кисет с табаком и закрутил самокрутку, словно только что закончил в поле тяжелую работу, после чего, явно смущаясь, произнес:

— Ты извини, что я того… Не сразу присоединился. Никому из наших еще не удавалось справиться с бешеными собаками, только ноги от них и спасали, слишком они быстрые и подкрадываются всегда незаметно. Сегодня нам, однако, повезло. Закурить не хочешь? — Он дружески протянул ему кисет, и Сергей не стал отказываться, хотя курить бросил много лет назад.

— Стреляешь ты отменно. А за помощь спасибо. У вас тут все такие меткие?

— Разные попадаются, но те, кто стрелять хорошо не научился, давно ушли к праотцам.

— Так что это за место? Ты мне не успел толком объяснить.

— А чего объяснять? Место как место, не хуже иного. Живем на хуторе, вон там, за дорогой, видишь, дымок над лесом поднимается? Там и живем. Ну вообще-то это не хутор, а вроде как казармы учебные. Тут нас и стрельбе обучают, и кое-чему похлеще.

— Давно ты здесь?

— Да уж год исполнился, еще один остался.

— Казармы-то большие? Много вас здесь? — словно невзначай спросил Сергей.

— А вот когда придем, сам увидишь. С тобой еще полковник собеседование проводить будет, определять пригодность. И пока в волонтеры не примут, все, что касается нашей базы, для тебя военная тайна.

— Понял. Умолкаю.

Затянувшись своей самокруткой и благодушно подмигнув Сергею, как бы подтверждая некую негласную поруку и тайну, уже связавшую их, Ипат продолжил:

— Дворов сорок всего в лагере, но укрепленных. Дьяволы не поленились, изгородь непроницаемую построили вокруг казарм, так что теперь ни собаки, ни какая иная нечисть из леса нас достать не может. Мы здесь неплохо живем. У каждого волонтера отдельная комната, а у офицеров собственные дома, — вот только баб нету, даже у офицеров. Но полковник обещал этим летом положение исправить.

— Откуда он баб достанет в этом лесу? Или надеется, что дьяволы их ему вышлют?

— Нет, полковник на дьяволов не надеется. Он только на себя надеется.