— Я скажу ему, что это неправда.

— А тебе разве все равно; казнят тебя или нет?

— Я еще не выдавал никаких секретов. — Это он произнес после долгого раздумья.

— Правильно, и все обойдется, если ты принесешь мне еще немного помоев. Тебе же не нужно готовить, просто попроси еще.

— Хорошо. Отпустите руку. Разжав пальцы, я откинулся на подушки и принялся наблюдать, как прыгают солнечные зайчики на потолке. В хорошую компанию я попал! Мне и раньше попадались люди с куриными мозгами, но тут

— целая птицеферма.

Через десять минут парень вернулся с едой. Я съел ее не потому, что она мне нравилась, а потому, что так надо. И выдал парию гаденькую улыбочку.

— Я скажу «черносливу», что ты принес мне лишнюю порцию, и он выбросит тебя за борт.

— Вы скажете? — глаза его округлились.

— Ну, если ты не будешь слушаться. Мне нужно всего-навсего, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Например, куда плывет это корыто?

— Я не отвечаю на вопросы. — Он потянул к себе поднос.

— Подумай хорошенько. Что с тобой случится, если я узнаю, куда мы плывем?

— Не могу ничего сказать, — он вырвал поднос и повернулся к двери.

— Подумай хорошенько, я даю тебе время до ленча. Если не ответишь, я заору, вызову начальство и расскажу всю историю. Оно позаботится о том, чтобы ты больше не болтал.

Поколебавшись, он вышел. А я отдыхал, откинувшись на подушки.

С едой для ленча паренек немного запоздал. Я подождал, пока он поставит поднос, потом схватил его за руку.

— Куда мы плывем, я узнал, — пробормотал он. — Если я скажу вам, вы не донесете?

— Не донесу-даже о лишней плошке каши.

— Мы плывем в местность, которая называется Гонвондо.

— А где это — в Африке?

— Нет.

— Ну не тяни время, юнга. Где этот Гонвондо?

— Будем девять дней плыть на юг.

— А мы миновали Суэцкий канал?

— Да.

Так. Девять дней к югу — это значит мимо мыса Доброй Надежды, затем по океану. А там ничего нет, кроме айсбергов и пингвинов. — Перестав балагурить, я посмотрел ему в глаза. — Ну да, все ясно. Мы плывем в Антарктиду.

Дальше я не очень терзал моего «связного», обед прошел без географической викторины. Потом я заснул, почти как покойник, и спал до утра.

За завтраком, покончив со своей порцией овсяной каши, жидкой, как суп, я посмотрел в глаза парню.

— Кто ведет корабль?

— Мы.

— Кто такие «мы»?

— Ну… не такие, как вы.

— А какие же вы?

Он не ответил, глядя холодно и равнодушно. Я зашел с другой стороны:

— Почему они охотятся за девушкой?

— Ничего не знаю о девушке.

— А что они хотят узнать от меня?

— Об этом я не имею права говорить.

— Ах вот как. Тогда я расскажу «черносливу», что мы причалим в Антарктиде через девять дней, и что я знаю это от тебя: У тебя только один выход — говорить мне то, что я хочу знать. Глаза его остекленели. Он повернулся к двери.

— Постой! — крикнул я. — Подумай, прежде чем класть Голову на плаху. Ну что из того, что ты ответишь на мои вопросы? Через несколько дней, мы придем в порт, и я сам увижу — в какой. И буду знать, сколько дней мы шли. Подумаешь, какой секрет.

— Мне не разрешают говорить больше, чем необходимо.

— Но тебе, мальчик, необходимо говорить со мной.

Ему пришлось какое-то время Переварить эту мысль.

— Да, — ответил он. — Это так. — Ведь не стали бы они таскать меня по всему шарику, просто чтобы спросить, где я прячу девушку. Они могли выбить из меня признание на месте. Так зачем я им нужен?

— Не знаю.

— Узнай.

— Это невозможно.

— А я говорю — узнай. Он поморгал своими рыбьими глазами.

— Попытаюсь.

К ленчу у парня была для меня новость:

— Вас привезут в одно секретное место для допроса.

— О чем они будут спрашивать? И почему не здесь?

— Вы должны ответить, как вы узнали, где находится Тайный пункт. В Гонвондо есть механизмы, которые развяжут вам язык.

— Механизмы, говоришь? Испанский сапог, каленое железо — что именно?

Парень развел руки в стороны, изображая что-то большое.

— Огромные. Не знаю, как называются.

— Ну что ж, ты делаешь успехи, юнга. Мне бы хотелось, чтобы ты разузнал, как будет проходить высадка, где лайнер причалит, что это за страна, далеко ли в глубь континента меня повезут.