Лусия на какое-то мгновение закрыла глаза. «Господи, как же все-таки хорошо жить!» – подумала она. И мысленно унеслась в детство, когда она также убегала в лес, и кормилица Каталина плакала и причитала, и жаловалась ее отцу. Теперь Лусия выросла и скоро станет женой английского лорда, как и предсказывала Франческа.

Любит ли ее Роберт Льюис? Она не знала, и как-то спросила об этом Эдварда Готорна. «Роберт любит вас, но не умеет ярко выражать чувства… Мальчик еще», – сказал ей сэр Эдвард. Ну да, сложно было не согласиться с тем, что Роберт Льюис фантастически выдержанный человек, но Лусии также с трудом представлялось, что можно назвать мальчиком сорокалетнего мужчину.

От подобных мыслей Лусию разбудило ржание лошади. Лошадь была чем-то взволнована. Лусия прислушалась и услышала выстрелы. Где-то стреляли, близко стреляли. Снова раздался выстрел, и шальная пуля пролетела совсем близко от Лусии, оказавшись в стволе дерева, под которым сидела девушка. Что это? Кто-то охотится в лесу, не спросив разрешения Готорнов?

Снова засвистел кусок свинца, зарывшись в землю почти под копытами лошади. Афродита с бешеным ржанием встала на дыбы и умчалась в только ей известном направлении.

Лусии ничего другого не оставалось, как пешей возвращаться домой…

«Неужели меня хотел кто-то убить?» – думала между тем девушка. – «Хотя вряд ли… Целились в лошадь».

Лусия поздно вернулась в замок. Миссис Хатсон переполошила весь дом, когда лошадь прискакала без седока. «Я же говорила, говорила…», – причитала экономка и не смела поверить глазам, когда увидела живую Лусию. Но девушка, вместо того, чтобы рассказать, что же все-таки произошло, молча прошла в столовую…

Лусия решила дождаться Роберта, чтобы рассказать ему о случившемся. А пока… пока она погладила Феликса, к которому успела привязаться. Роберт Льюис хотел выгнать его из дома, поскольку терпеть не мог ни кошек, ни собак. «Скотине не место в доме», – говорил он. Но рыжий кот был такой милый, пушистый, ласковый, что Лусия тайком держала его в спальне и кормила тем, что ела сама.

Экономка миссис Хатсон, конечно же, знала о присутствии в доме «скотины», но молчала, потому как сама любила кошек и часто приносила ему что-нибудь вкусненькое.

Феликс расположился на коленях Лусии и мурлыкал, успокаивая девушку. У него были грязные лапы и взъерошенная шерсть. Мокрый хвост казался облезлым, и брюшко – брюшко, как и подобает «скотине», было не рыжего, а грязно-серого цвета. Феликс гулял по мокрой от дождя черепичной крыше, теперь же, когда Лусия вернулась, оказался у нее в кресле.

«Ах ты, проказник!» – беззлобно побранила его девушка, и еще крепче прижала к себе. Феликс по-кошачьи выражал счастье громким мурлыканьем.

В дверь постучали.

– Я принесла вам обед, – сказала экономка, обращаясь то ли к Лусии, то ли к коту.

Миссис Хатсон неодобрительно покачала головой. Роберт Льюис будет недоволен, ведь роскошная обивка нового кресла изодрана и перепачкана грязью.

Экономка поставила поднос на стол, а налила немного молока в миску коту. Феликс тут же соскочил с колен и принялся лакать молоко.

– Мисс, вы не забыли, что скоро приедет модистка?

Да, Лусия совсем забыла об этом.

Столичная модистка – мисс Иоанна Сноурсон – была очаровательной незамужней женщиной лет сорока. Ее роскошные рыжие волосы были собраны всегда в пучок, зеленые глаза скрывались за пенсне, но в ней было что-то, что делало ее «чаровницей», как бы сказала кормилица Каталина. Одевалась Иоанна всегда очень элегантно; в то, что отвечало самым модным пристрастиям того времени. Выбранные ею модели как нельзя лучше соответствовали формам и типу лица, а изысканный парфюм завершал образ.

Платье, которое сперва выбрала Лусия, было сразу же забраковано Иоанной, ведь то, что она предложила взамен, вполне соответствовало вкусам Роберта Льюиса и требованиям моды. Платье было нежно-абрикосового цвета с множеством кружев, оборок, складок, с глубоким декольте. Единственное, что оставила за собой Лусия, – это право не вшивать корсет с китовым усом. Она терпеть не могла корсеты, и Иоанна согласилась, что можно сделать платье без корсета с китовым усом. К тому же, как заметила модистка, разглядывая Лусию в пенсне, у девушки идеальные формы. Тонкая талия и упругая девичья грудь не требовали жесткого корсета.

Теперь же Иоанна приехала, чтобы полюбоваться своим шедевром. Остались небольшие нюансы: подправить рукава, воротник, вымерить окончательно длину…

Роберт приехал как никогда рано и застал Лусию в новом платье, разглядывавшую себя в огромном зеркале.

– Нет, нет и нет! – воскликнула Иоанна, пытаясь выпроводить Роберта. – Еще не окончено. Вы не должны видеть.

– Оставьте, всё это глупости, – сказал он и уставился на Лусию.

Девушка смотрела на его отражение в зеркале, и вдруг ей показалось, что взгляд Роберта заметно потеплел.