Он обвел зал хозяйским взглядом. Народ успокоился, особо впечатлительные ушли, но им на смену появились другие. Приятно играет музыка. Исполнителей он лично отбирал, чтобы барабанщик и басист могли нормально держать партии и не сбиваться. Люди тихо беседуют, меж столов ходят официантки.

– Фух. Отпустило вроде, – проговорил он, выдыхая.

– А ну повернись, – сказал Гарах, – глаза покажи.

Сид небрежно повернул к нему голову и нарочно вытаращил глаза, как сова.

– Бойся смотреть в мои глаза-а-а… – протянул он нарочито-пугающе.

Гарах отмахнулся и развернул его обратно.

– Нормально, – отозвался он. – Обычные глаза. Чего ты скалишься? Видал бы себя, когда белок черный. Волосы на заду дыбом встают.

Колин хохотнул.

– Э… друг, может тебе порекомендовать хорошего цирюльника? Он, правда больше по бородам и головам. Но если у тебя на заду…

Поморщившись, Гарах, отозвался:

– Как-нибудь обойдусь без ваших сидовских приблуд.

Они снова засмеялись. Колин давно знал Гараха и его младшего брата Лориана. Именно Гарах защищал его от Роя, пока силы сида дремали, и он чаще оказывался головой в урне, чем всеобщим любимцем.

Он вновь стал осматривать «Люксот». Он получился на славу, и сид этим гордился. Взгляд зацепился за двух девушек за дальним столиком в углу на диванчике. Стриженная, с черными волосами ёжиком, поглядывает на него из-под полуопущенных ресниц. Когда их взгляды встретились, ее щеки тронул румянец. Вторая, блондинка с двумя рыжими прядями, не смотрит, словно нарочно делает вид, что ей не интересно.

Сид хмыкнул. Преподавательницы из Высшей Школы парафизики тоже пытались. Но, конце концов, просыпались в его постели.

Этих двоих он не помнил, что значит, скорее всего, эти две куколки здесь впервые.

– Гарах, кто те двое? – спросил он друга и кивнул в их сторону.

Громила прищурился, вглядываясь в полумрак, где сидят девушки.

– Эм… Эти? Да что-то не припомню.

– Новенькие значит, – произнес Колин, чувствуя, как по венам прокатилась знакомая волна тепла, превращая его в охотника.

Свежие, молодые, сочные, как спелые персики. Ни одна сладость не сравнится с первым разом, который испытывает женщина с ним в постели. Он знал это, знал, как они подсаживаются на него, как потом стремятся вновь попасть к нему в объятия. Но Колин придерживался строгих правил и никогда не спал с женщиной больше одного раза. Во-первых, даже этого достаточно, чтобы поразить ее до глубины души, во-вторых, мало у кого найдется столько денег, и в-третьих, ему было не интересно.

Жгучий азарт и желание покидали его в туже секунду, когда он осознавал, что женщина покорена. А покорялись они часто и охотно.

Он разглядывал девушек, ничуть не скрывая взгляда. Это его клуб, его дом и его тело. И делать с этим он может, что угодно.

Темненькая все поглядывает на него, а когда он чуть улыбнулся, ее глаза заблестели, а щеки окончательно покраснели.

– Что, уже готова? – спросил Гарах, видя, какие взгляды посылает ему девушка.

Колин отвернулся от нее, и перевел скучающий взгляд на музыкантов, которые затянули что-то тоскливое и заунывное. Даже не видя ее лица, он знал, что губы девушки искривились от досады. Так всегда происходит, когда он лишает их своего внимания.

– Готова, – согласился он, кивая. – С момента, как зашла в «Люксот».

– Послать почву прощупать? – снова поинтересовался громила.

Колин сдвинул плечами, эта тёмненькая и без прощупываний уже созрела ко всему, что надо и не надо. Другой вопрос, насколько это выгодное вложение.

Он проговорил:

– Посылай. И пусть выяснят, сможет ли она заплатить. Не хочется тратить время впустую. У меня было трудное утро.

– Так уже полдник, – удивился Гарах.

Колин отмахнулся.

– Когда встал, тогда и утро.

Громила хмыкнул и щелкнул пальцем. Откуда-то из темного провала, где спрятана дверь, выпорхнула изящная девушка, с субтильной фигуркой, напоминающей подростка. Колин мазнул по ней взглядом. Эту он нанял специально для случаев, когда нужно выяснить что-то о посетителе. И она одна из не многих, с кем он не спал. Прежде всего потому, что она хоть и значится девушкой, но в целом не имеет пола, потому, что вообще-то растение. На одном из занятий в Школе парафизики он выяснил, что существует раса плентов, которые размножаются почкованием. И, когда встретил одну из них, тут же предложил работу – женщин, которые не млеют от одного его взгляда не так много.

Гарах наклонился к ней и проговорил тихо, но Колин услышал:

– Вон те две. Выяснить, кто, что, сможет ли платить, зачем пришли. Ну, как обычно. Поняла?

Плента кивнула и прощебетала тоненьким голоском:

– Всё исполню.

Она упорхнула к столику, колыхая легким платьицем из зеленого шелка, а Колин обратился к музыкантам:

– Эй, сыграйте что-нибудь повеселее. Я вам столько плачу, а каждый день одно и то же.

Музыканты на миг замешкались и переглянулись. Потом барабанщик что-то шепнул басисту, тот кивнул, и, когда вновь заиграли, музыка пошла динамичнее.