Журнал, полностью посвященный стилю жизни. Еженедельно на страницах издания все только новое и самое интересное: анонсы ближайших выставок, театральные и кинопремьеры, обзоры бутиков и магазинов, последние коллекции одежды и самая полезная и интересная информация о столичной жизни.
В Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре открыта ретроспектива Игоря Макаревича и Елены Елагиной «Обратный отсчет», а в Центре Вознесенского – «Закрытая рыбная выставка. Реконструкция», оммаж молодых художников Макаревичу и Елагиной. Обеими выставками отмечается странный юбилей – тридцатилетие одного не то чтобы молодого художника о двух головах
Залы в Центре Вознесенского ослепляют белизной, лабораторной, ведь нам предъявлены результаты эксперимента, или же больничной, операционно-прозекторской, ведь подопытные – большие специалисты в том, что касается умирания и воскресения. Реконструкция «Закрытой рыбной выставки» входит в программу VII Московской биеннале молодого искусства как специальный проект, это коллективное исследование молодых художников, студентов мастерской Яна Гинзбурга и Дмитрия Хворостова в Институте «База». Ян Гинзбург, археолог-хамелеон, вживающийся в образы, манеры и мировоззрения интересных ему художников, предложил своим ученикам сочинение на тему выставки-провокации, устроенной в 1990 году на даче Николая Паниткова – загородном Музее МАНИ (Московский Архив Нового Искусства) и плацдарме КД, «Коллективных действий».
«Закрытая рыбная выставка» стала первой совместной работой Игоря Макаревича и Елены Елагиной: обнаружив слепой, без иллюстраций каталог одной «закрытой», то есть предназначенной лишь для сотрудников профильных ведомств, выставки 1935 года, где были представлены результаты творческой командировки советских художников на рыбопромыслы в Астрахань, они реконструировали соцреалистическую экспозицию современными средствами ассамбляжа, объекта и инсталляции. Каталог с названиями работ, в которых производственные термины срастались с идеологическими штампами, явился Макаревичу и Елагиной этакой погребальной стелой с надписями на мертвом языке, нуждающемся в декодировании и переводе на эсперанто «искусства после философии». Скажем, банальная «Резка рыбы», подвергнутая остранению и перекодировке, превращалась в холсты-объекты гипертрофированной телесности с разрезами-ранами или разрезами-вагинами на манер Лучо Фонтаны. «Закрытая рыбная», повторенная несколько раз на протяжении 1990-х, сделалась легендой московского концептуализма во всех смыслах – каталог к ней так и не был издан, экспонаты разошлись по разным собраниям, фотографии выцвели, воспоминания поблекли.
Конец ознакомительного фрагмента.