– Тогда пеняйте на себя, – обозленно ответил Чинарский. – Валите к своему братику, пусть он из вас сделает отбивную…

– Вы мне надоели. – Она взяла сумку и пошла к стоянке.

Чинарский было двинулся за ней, но она осадила его:

– Не смейте меня преследовать – или я позову полицию. То есть милицию…

– Наше вам с кисточкой. – Чинарский плюнул на асфальт.

Вот и делай людям добро… Он вытащил сигарету и затянулся, совершенно не чувствуя вкуса табака. Пока он стоял, Катерина села в такси и укатила в неизвестном направлении. «Черт с тобой», – еще раз сплюнул Чинарский и отправился домой. Перед тем как уехать, он зашел в обменник и поменял одну из взятых у Валета долларовых банкнот на рубли. Теперь он был богат. Две с лишним тысячи приятно согревали карман. Чинарскому даже показалось, что он чувствует их запах. А еще говорят, что деньги не пахнут. Пахнут, и еще как! Они пахнут мясом, хлебом и водкой, а еще разными деликатесами и свободой.

Ощупывая задний карман штанов, где лежали его деньги, он сел в стоявшую на стоянке машину и назвал свой адрес – Антонов должен был скоро позвонить.

Чинарский остановил машину, немного не доезжая до дома. Нужно было купить кое-какие продукты. Взял колбасы, сыра и пару банок консервов. Немного подумав, спросил еще селедку и пельмени. Давно не ел чего-то горячего – одни холодные закуски. Прикупил также банку майонеза, кетчуп и упаковку свежих помидоров. Пока он будет ждать, можно нормально перекусить.

Подсознание говорило ему, что купил он не все. Он на секунду выпрямился и оглядел битком набитые полки. Конечно, он забыл пиво! Никогда не помешает.

– Две «Балтики», – показал он на полку, – «девятки».

– Сразу надо говорить, – попеняла ему плоская, как доска, продавщица, вытаскивая из холодильника пиво.

– Тебя что, доча, недотрахали сегодня? – мягко возразил ей Чинарский. – Я тебе выручку делаю, а ты огрызаешься…

– Что ты себе позволяешь? – начала было возмущаться она, но Чинарский зыркнул на нее, как заклинатель на очковую кобру.

– Заткнись, лахудра, – шепотом произнес он, – у меня сегодня нет настроения.

Она сразу затихла, молча выставив на прилавок две бутылки.

– Так-то лучше, – устало произнес он, забирая пиво. – И пакетик, чтобы все это сложить.

– Пять рублей, – ехидно сказала доска.

– Хоть десять.

Из магазина он вышел в приподнятом настроении. Пока добирался до квартиры, с удовольствием выкурил сигарету. Дома зажег плиту и поставил кастрюлю с водой – для пельменей. Пока нагревалась вода, открыл бутылку пива и сделал несколько глотков. Золотистая жидкость холодным потоком пробежала по жилам.

Он отставил бутылку и принялся резать сыр и колбасу, открывать майонез и кетчуп, крошить помидоры. Зелени, к сожалению, не было, но Чинарский решил, что будет и так неплохо.

Он только собирался запустить пельмени в закипевшую воду, как где-то вдалеке раздался телефонный звонок.

Чинарский ринулся в прихожую, но телефона там не оказалось. Нашел он его на стиральной машине в ванной.

– Антонов? – Он торопливо поднял трубку.

– Не совсем, – ответил знакомый, но совершенно не антоновский голос.

Сперва Чинарский подумал, что художник набрался до положения риз и поэтому бурчит в трубку что-то несвязное, но голос был четким и спокойным.

– Кто это? Мне должны позвонить.

– Он не позвонит.

– Коршунов? – прохрипел Чинарский, потому что у него вдруг пересохло в горле.

– Верно, – усмехнулся голос в трубке. – Хочешь увидеть своего приятеля живым?

– Что ты с ним сделал, сволочь?

– Пока ничего. Но если ты не приедешь через час по указанному мной адресу, я буду от него отрезать по кусочку каждую минуту. Очень острым ножом. Ты этого хочешь?

– Нет, – выдавил из себя Чинарский.

– Тогда ты бросишь все и приедешь в Новопрудное. От остановки направо. Дом с красной металлической крышей. Никого не спрашивай. Дверь будет открыта. Если приведешь ментов, твой приятель взлетит на воздух.

– Погоди… – вставил Чинарский, но трубка уже издавала короткие гудки. – Вот паскуда! – выругался он.

Часы показывали начало одиннадцатого. Нужно было торопиться.

На секунду мелькнула мысль о Дудуеве, но Чинарский тут же отмел ее: псих действительно мог выполнить свое обещание, если бы заметил каких-то подозрительных людей. Поэтому Чинарский решил ехать один.

Он выключил газ, оделся и пошел к выходу, но вдруг, как бы вспомнив о чем-то, задержался. Вернулся в комнату и достал из-под груды наложенного в тумбочке белья выкидной нож с наборной рукояткой. Этот нож подарил ему один из зэков, вышедших с зоны. Чинарский надавил на незаметную кнопку, и, вытолкнутое сильной пружиной, выскочило тонкое острое лезвие. Оно даже было красиво по-своему. Такое изящное и серебристое.

Он убрал лезвие в рукоятку и бросил нож в карман пальто.

– Новопрудное, – сказал он, усаживаясь на заднем сиденье такси.