– Охренеть!
– закричала я, оглушая мужчину своим громким криком. От абсурдности ситуации стало даже смешно.
– Что за хрень? Это что, кружок по интересам, а? Я как в секту попала, ей-богу…

– Да ты чего, солнышко? Они сами хотели!
– невинно похлопал глазками тот, сделав театрально испуганное лицо. Ну просто ангелочек, не меньше!
– А я просто не сопротивлялся, Аль. Напором взяли. Окружили! Я жертва, Аль. Это чистой воды насилие.

Уставившись на Виктора Семеновича, долго вглядывалась в его глаза, а затем едва не умерла от смеха. Так и представлялось, как его несчастного в круг взяли, а он бедный сопротивлялся, сопротивлялся…

– А говорил, что не приводишь в дом всяких… - понуро выпалила я, когда приступ прошел.
– Врал, значит.

– Так это же персонал, ничего такого. Не жениться же на каждой, млин. Мне даже в голову не пришло тебе рассказать. Ну, было и было, - равнодушно пожал плечами Виктор Семенович, будто он жвачками с этими девушками делился.

И снова сердце предательски пропустило удар от мысли, что я очередная «каждая», на которой не нужно жениться, а можно просто трахать. А чего я хотела, спрашивается? Такой мужчина как Виктор Семенович не бывает одинок. Он лакомый кусочек для любой адекватной девушки. И то, что он просто обратил на меня внимание – уже чудо небесное. Хотя почему-то от этой мысли легче не становилось. А только хуже. Будто была между нами огромная пропасть…

– А-а-аль, - знакомо протянул он, поддевая подбородок и снова ревностно завладевая моим вниманием, будто хотел, чтобы я думала лишь о нем одном. – Хочешь, я их всех к чертям уволю и новых найму? Мне-то все равно. Главное, чтобы ты была довольна.

Как бы я ни хотела злиться, как бы ни старалась себе казаться такой обиженной и независимой… Черт, но как же сильно он умел действовать на меня одним лишь пронзительным взглядом! Как глоток кислорода, без которого невозможно жить. Хотелось обнять мужчину и больше никогда не отпускать. Быть с ним рядом всегда и везде.

Тем более, Виктор Семенович и вправду был холостяком все это время. Насколько я знала, после смерти матери Лены, а это было более пятнадцати лет назад, у него даже девушки не было.

– Хочу!
– уверенно выпалила я, потому что не собиралась больше разглядывать бывших любовниц Виктора Семеновича. Нефиг им тут по дому щеголять полуголыми!
– И пусть все мужчины будут.

– На мужчин я не согласен, - поморщился он.
– Ты у нас любительница мужских достоинств. Нечего на чужие пялиться.

– Тогда… женщины, только старые и страшные, - выдвинула я новые условия, прикусив губу, чтобы снова не покрыться густым румянцем.
– И толстые. Самое главное – толстые. И везде, а не только в нужных местах!

Виктор Семенович засмеялся, уткнувшись лицом мне в щеку, и сдавленно протянул:

– Хорошо, хорошо… - Я ойкнула, ощутив укус на мягкой коже, и запустила пальцы в его шелковистые волосы.
– Хорошо, булочка моя…

– Булочка, потому что толстая?
– напряглась я, уже начиная обижаться. Руки сами по себе потянулась к торшеру у кровати.

– Потому что аппетитная, - рыкнул он, вжимаясь выпирающей ширинкой в мои тоненькие шорты.
– Постоянно хочется тебя съесть. Приворожила, что ли? Работать не могу, есть не могу, спать - и то не могу… Ведьма!

Я и не заметила, как вновь оказалась полностью обнаженной, нетерпеливо ожидающей его первостепенного внимания. Это был какой-то сладкий транс, выходить из которого категорически не хотелось.

Мужчина вошел в меня глубоко и резко, комнату оглушили облегченные стоны. Виктор Семенович смотрел на меня так пронзительно, что под ложечкой сосало, а слова сами вырвались наружу:

– Не знаю, как долго я задержусь в этом доме.
– Лицо мужчины напротив недовольно ожесточилось, но я все равно продолжила: - Не хочу больше встречать всяких там любовниц. Прошу тебя.

– Будет сделано, Аль, - клятвенно пообещал он, и я почему-то поверила безоговорочно.
– Как скажешь. Все время забываю, что ты у нас весьма юная душа.

Он был таким нежным в тот день, трепетным и обходительным. Толчки - плавными, медленными, вымеренными. Будто Виктор Семенович наслаждался каждой секундой, растягивая удовольствие, вытягивая из меня все новые и новые мольбы. Я металась под ним, как в припадке, а он жадно впитывал каждый мой стон, не отводя пристального взгляда.

– Прошу… - шептала я, совершенно не осознавая, что делаю.
– Я больше не могу…

Виктор Семенович хмыкнул, будто точно знал, что и зачем делает, а затем остановился. Секундной заминки хватило, чтобы подступающий оргазм отошел на задний план, а из горла вырвался обреченный вздох. Если кому-то в этот день и грозил инсульт, то это исключительно мне!

– Чего ты хочешь, Аль?
– четко, внятно и властно, но между тем низко, бархатно, с придыханием проговорил мужчина, укрывая мелкими поцелуями сперва лицо, затем шею, а после и грудь. Когда его губы сомкнулись на моем соске, я неосознанно сократилась, и Виктор Семенович сдавленно зашипел. Еще неизвестно, кому из нас эта пытка тяжелее давалась!
– Скажи мне, малыш. Я хочу услышать это от тебя.