Чего он тянет? Почему сразу не выложить всех карт? Ему что, так нравится мучать тех, кто явно слабее его?

Когда я уже готова потребовать от него ответа, он начал говорить. Его голос звучал не громко, с каким-то пугающим спокойствием. Но не тон его голоса был самым страшным, а его слова.

– Как ты уже успела понять, то, чего я хочу, я получаю. Теперь же я хочу тебя. И можешь быть уверена, – его губы искривились в циничной ухмылке, – ты будешь принадлежать мне. Скоро Грейс, очень скоро.

Его угроза-обещание стали последней каплей в моей выдержке. Трясущимися руками я нащупала ручку дверцы и едва не упала на асфальт, торопясь покинуть злосчастную машину и ее хозяина.

Мои легкие разрывало от недостатка кислорода, потому что я забыла дышать, находясь рядом с этим страшным человеком.

Сделав несколько шагов, я побежала, желая как можно дальше убраться от Адама Эллингтона.

Больше всего пугало то, что я поверила ему.

– Грейс, я думал, что ты хочешь помочь своему отцу.

Донесшиеся позади слова заставили меня остановиться. Медленно я обернулась, заставляя себя смотреть в лицо Эллингтона. Казалось, он забавляется от создавшейся ситуации.

Этот человек получает наслаждение, причиняя боль другим – пронеслось у меня в голове.

Отлично, я попала в сети к психопату.

– Я даю тебе шанс, Грейс.

Раскинув руки в стороны, он не спеша шел в мою сторону. В черных слаксах и черном кашемировом двубортном пальто он выглядел по-настоящему дьявольски.

– Так воспользуйся им, – негромко, искушающим голосом договорил он, подойдя ко мне достаточно близко, чтобы я почувствовала аромат его дорогого одеколона.

Ближе, чем мне было комфортно.

– Вы больны? – обхватив плечи руками, резко спросила я.

Господи, разве человек в здравом рассудке станет преследовать девушку и делать такие пугающие заявления?

Мускул на лице мужчины дернулся, и его челюсти плотно сжались. Глаза опасливо сверкнули, будто я приблизилась к линии, которую ни в коем случае нельзя было переступать.

В инстинкте самосохранения я отступила, испугавшись, что он может ударить меня.

– Нет, Грейс. – Когда он, наконец, заговорил, его голос сквозил холодом и едва сдерживаемой злостью. – Я тот – кто привык брать желаемое, чего бы это ни стоило.

– И сейчас это желаемое – я?

Я в недоумении смотрела на него.

Боже, ну зачем я ему нужна? Что во мне есть такое, чего бы он мог желать? Таких как я тысячи – обычная студентка. Он же мог иметь любую и, не прибегая к шантажу.

Красивый, богатый, уверенный (даже слишком) в себе. Что мешает ему найти ту, которую не надо будет силой заставлять?

Или, все дело как раз в этом? Все удовольствие от того, что он насильно подчиняет себе женщину?

Ох, от подобного вывода меня замутило.

– Сейчас – да, – кивнув, подтвердил он.

– Но мне это не надо. – Я покачала головой, стараясь вернуть себе самообладание. Возможно, если я буду держаться уверенней, он примет отказ?

Его губы тронула призрачная улыбка.

– Речь не о твоих желаниях, Грейс. Ты и не должна этого хотеть.

Я вновь едва не назвала его больным – нет, он точно псих! – но вовремя сдержалась.

– Тогда в чем смысл?

– В том, что я получу тебя. Во временное пользование. – Он говорил так обыденно и спокойно, будто мы разговаривали о чем-то вполне нормальном, о погоде или курсе валют, а не о том, что он хочет пользоваться мной определенное время.

И что это вообще значит? Какие отношения подразумевает это «временное пользование»?

– Я не понимаю.

Чего я действительно не понимала, так это почему я стою здесь и выслушиваю этот бред?

– Я хочу, чтобы ты стала моей собственностью, – четко артикулируя, словно разговаривая со слабоумной, пояснил он. – На время, один год. Взамен этого, я оставлю твоего отца в покое и верну закладную твоей бабушке. – Он передернул плечами. – Не плохой обмен, ты не считаешь?

Мои глаза стали огромными, как два блюдца. Он это серьезно – я должна на год стать его собственностью?