— Что ты там говорил? — улыбнулась, невинно хлопая ресницами.

— Говорил, что хочу отлупить тебя вот этой рукой, — он поглядел на свою ладонь. — А еще, что снова хочу тебя. И да, о лошадях не волнуйся — они уже спят. И, черт побери, Мила... — он резко перевернул меня так, что я оказалась сверху, обхватил мое лицо. — Я сказал, что люблю тебя.

— Как часто ты говоришь такие слова?

— А как часто ты хочешь их слышать?

Я вновь почувствовала, как его отвердевший орган запульсировал между моих ног.

— Предпочитаю дело словам. Слова слишком часто бывают ложью.

Он хмыкнул, утыкаясь мне в ключицу.

— Мы же договорились, что между нами больше никаких полутонов и обмана, но если ты предпочитаешь дело...

В следующий момент он заставил меня протяжно застонать, вцепиться ногтями в его плечи — Марк медленно вошел в меня, слегка задержался, а потом толкнулся в глубину.

В этот раз мы любили друг друга не торопясь, словно исследуя свои ощущения, эмоции, и задыхались от нежности.

Марк проснулся от предутренней прохлады, зажатый между спинкой дивана и Милой. Всё-таки им удалось уснуть, пусть и так, в неудобных позах, раздетыми, но усталость взяла свое. Стараясь не разбудить девушку, он выбрался из-под нее, с минуту стоял, умиляясь ее сонным видом, а затем, подняв на руки, унес свою ношу в спальню.

Подойдя к окну, потянулся. Брезжил рассвет. На востоке небо уже было ярко-золотистое. Новый день обещал быть прекрасным и Марк с радостью провел бы его здесь вместе с Милой, но неотложные дела звали в офис. Он и так отсутствовал три дня, а ведь последние годы работал без выходных. Эта красивая девушка, спавшая в его кровати, лишала его разума. До сегодняшнего дня Марк и подумать не мог, что самый обыкновенный секс может доставлять такое удовольствие. Занятие им для Марка было подобием занятий спортом. Глупец! Дожил до тридцати пяти лет и только сейчас понял, как много упустил. Хотя нет, неправда. Он просто никогда не любил.

Хотелось отдаться своим чувствам, но обстоятельства не позволяли: Мила — жена его отца. То, что они делают — неправильно, и всем троим предстоит серьезный разговор. Вот только кто должен начать его?

Что за странные отношения между его отцом и Милой? Почему он, вместо того чтобы радоваться семейному счастью с молодой женой, покинул ее надолго, оставив наедине с соблазнами? Она молодая, красивая женщина с естественными желаниями, которой хочется любить и быть любимой. Какая тайна скрывается за всем этим и есть ли она? Надо немедленно распутать этот клубок.

Завтра. Все решит завтра, а сейчас... сейчас он хочет держать в своих объятиях эту ставшую ему дорогой женщину, свою мачеху.

***

Кевин позвонил, когда мы завтракали тем, что осталось от нашего путешествия. Увидев на дисплее имя мужа, я едва не подавилась. Поймала на себе встревоженный взгляд Марка. Извинившись, выскочила из-за стола и бросилась в спальню.

В голосе Кевина слышалось волнение.

— Что случилось, Мила? Почему ты не звонишь? С тобой все в порядке? — засыпал вопросами.

Прикрыв трубку ладонью, громко зашептала:

— Да все нормально со мной. Просто остановились переночевать у Марка в доме. — В ответ на наступившую тишину пустилась в сбивчивые объяснения. — Надо было отвезти лошадей, ну и... уже стемнело, поздно. И, конечно, здорово устали.

Услышала легкий смех:

— Я очень рад за вас. Надеюсь, что все не зря...

— О чём ты? — нахмурилась.

— Надеюсь, мой сын хорошо обращался с тобой?

— Да, конечно, — перед глазами предстал Марк, его загорелые плечи, руки, скользившие по моему телу... Тряхнула головой, отгоняя наваждение. — Он был очень мил.

— Марк? Мил? — Кевин цокнул языком. — Хотелось бы увидеть это воочию.

— Расскажи как ты? Как... — попыталась перевести разговор на менее щекотливую тему, но, едва не назвав имя Рэйн, покраснела от смущения.

— У нас все хорошо, вчера ходили театр...

Кевин рассказывал о пьесе, которую они смотрели с Рэйн, затем о каком-то неплохом ресторане, где подавали морских гадов... я уже слушала в вполуха...

Вдруг вспомнилась фраза, сказанная Кевином раньше: надеюсь, что все не зря...

Ну да, я знала, что Кевин предоставил мне свободу, что наш брак фиктивный, и что если на моем горизонте замаячит «тот самый единственный и неповторимый», то с радостью отпустит меня. Но Марк! Неужели мой муж с самого начала задумал свести меня со своим сыном? Черт, ну почему я должна обо всем догадываться или узнавать последняя? Зря Кевин затеял все это — я точно знала. То, что происходит между мной и его сыном, может оборваться в любую минуту — уж я-то наслышана о похождениях Марка. Это только расстроит моего наивного мужа.