– Я так думаю, рублей на пятьсот накроют вас, Антон Семенович.

Кто-то возразил ему:

– Нет... рублей на сто, больше не накроют.

Перед Шуркой на столе лежит чистая тетрадь, и на ней огромными цифрами написано: 18 541 р. 25 к.

Эта цифра была взята из моей записной книжки, где я записывал все расходы по походу.

Скоро взводные итоги были проверены и записаны. Шурка взял карандаш, чтобы подсчитать общий итог, раза два просчитал цифры копеек и вдруг бросил карандаш:

– Не могу, честное слово, не могу. Считай ты, Колька!

Колька взгромоздился на стул и начал вслух:

– Три да четыре - семь, да пять - двенадцать, да девять - двадцать один...

Он записал первую цифру итога: 5

– Правильно!
– заорал кто-то. Все промолчали. Через две минуты рядом с пятеркой появилась новая цифра 2.

– Здорово, - закричал тот же голос.

– Да чего ты орешь?
– рассердился Шурка.
– Подумаешь, здорово! В копейках никто не наврет. Считай дальше!

Колька просчитал и прошептал чуть слышно:

– Шесть.

– Сколько?

– Шесть.

– Не может быть, считай сначала, да считай правильно! Чего ты с ногами на стуле сидишь? Сядь, как человек!

Колька сел, как человек, и осторожно, нажимая на каждом итоге, просчитал цифру единиц.

– Шесть.

– От сволочи!
– сказал Шурка.
– Ну, черт с ними, пиши шесть.

Колька написал рядом с копейками: 6.

– Ну, и народ же какой поганый!
– произнес со злостью Шурка и глянул за окно. Там стояла толпа коммунаров, и один поднял к Шурке напряженное лицо:

– Шура, ну что? Правильно?

– Где там правильно? У вас разве может быть правильно. Сказано, беспризорники! За окном затихли.

У Кольки вдруг рядом с шестеркой появился дикий и неожиданный ноль.

– Что такое?
– Шурка бледнел все больше и больше.
– Считай еще раз.

Но и проверка не изменила ужасной картины: ноль. Шурка махнул рукой и поднялся из-за стола:

– Я не могу. Я ухожу.

Я удержал его за руку. Он стал в безразличной позе за спиной Кольки и боком следил за его карандашом. Карандаш вдруг медленно и слабо начертал в столбике сотен: 2.

Колька вспотел и откинулся на спинку стула:

– Два. Двести, значит.

– Еще раз!
– громовым голосом заорал Шурка. Колька стремглав бросился к бумаге, но считал основательно, медленно, громко:

– Три да семь - десять, да еще четыре - четырнадцать, да девять двадцать три, да четыре - двадцать семь, да пять - двадцать девять.

Шурка быстро поднял руку и стукнул Кольку по голове:

– Да что же ты со мной делаешь? Каких девять, каких девять? Два.

Никто не возразил против расправы. Колька встряхнул головой и пошел дальше. Под цифрой сотен стала пятерка.

– Фу!
– вздохнул Шурка. Все улыбнулись.

Все остальное было правильно. Общая цифра вышла:

18506 р. 25 к.

Все устало замолчали. Кто-то сказал:

– Значит, тридцать пять рублей. Ну, это еще ничего.

Грустно все-таки задумались. Колька мечтательно смотрел на свой итог и как будто про себя сказал:

– А все отдали бумажки? Шурка скучно посмотрел на него:

– Все.

И вдруг открыл глаза и хлопнул себя по лбу:

– Ах, я, старый дурак, ах, сволочь какая! На! Из бокового кармана он выхватил бумажку и бросил Кольке. На ней была написана расписка в том, что Александр Неварий получил в счет заработка тридцать пять рублей.

Все громко и радостно засмеялись. Шурка подбежал к окну и заорал:

– Правильно! Тютелька в тютельку! Копейка в копейку!

За окном дико заверещали "ура!". Шурка сидел и улыбался, а потом сказал спокойно и уверенно:

– Собственно говоря, иначе и быть не могло.

ПРИМЕЧАНИЯ

СЛУЧАЙ В ПОХОДЕ

Впервые - в журнале "Колхозные ребята", 1937 год, № 10. В настоящем издании текст рассказа печатается по авторской машинописи.

Случай, который лежит в основе сюжета, произошел во время летнего похода коммунаров-дзержинцев в 1939 году.