– Да кто ты такая? – громко, с вызовом спросила одна из них, высокая статная брюнетка. – Мы тебе скот?

– Помалкивала бы лучше, я не шучу.

В подтверждение серьезности своих слов сборщица хотела выйти, позвать стражу. Брюнетка решительно преградила ей дорогу.

– Дура! – припечатала ее женщина в алом. – Ну ударь, на виселицу отправишься. Я защищена властью императора.

– Его здесь нет.

Ох, точно дура! В каждом эрцгерцогстве есть гарнизон, стоит прийти откуда дурным вестям, как он явятся с огнем и мечом, еще и подмогу подтянет.

С тяжелым сердцем подошла к лавке и взялась за завязки воротника. Стоявшая рядом тоненькая, как тростинка, девчушка стягивала нижнюю юбку. Даже брюнетка, стоило сборщице окликнуть капитана стражи, тоже смирилась, присоединилась к нам.

– Все в порядке! – успокоила солдат через толстую ткань вершительница наших судеб, – Девочки волнуются, упрямятся. Постойте рядом для острастки, но не входите.

Слой за слоем. Чем дальше, тем сложнее. И вот я поджимаю босые ноги в одной нательной рубахе. Сборщица уже критически оценивает первую девушку, тоже брюнетку, как и та, которая подняла бунт. Женщина хмурит брови, цокает языком. Бедняжка дрожит и прикрывается руками, но их всего две, все спрятать не получится.

– Грудь быстро обвиснет, – качает головой сборщица и без стеснения отводит руку девушки.

Бюст у нее пышный, смотрит прямо, горделиво. Темные соски – девушка смуглая – топорщатся от холода, но сборщице этого и надо. Она берет платок и роняет его на грудь брюнетки. Он медленно скользит по коже и повисает на соске – одновременно красиво и безумно порочно.

– Хм, недурно! – Сборщица сменяет гнев на милость. – Кожа гладкая. Теперь наклонись. Все недостатки видны лишь в профиль.

Стараясь не показать лишнего, брюнетка подчиняется, но мучительница неумолима. Бедняжка то краснеет, то бледнеет, а сборщица щупает, щиплет, оттягивает.

– Может быть, может быть, – вполголоса повторяет она.

Решение еще не принято, и девушка ложится на кушетку. Сборщица раздвигает ей ноги, и я отворачиваюсь, не хочу смотреть. Мерзко и гадко! Неужели и со мной проделают то же?

– Второй сорт, но возьму, – вымыв руки, сообщает сборщица.

Девушка на кушетке рыдает, красная от стыда, даже уши пунцовые.

– Отправишься в храм, сразу говорю, – предупредила сборщица. – Не взяла бы, если бы не недобор. Можно, конечно, потратить много денег, исправить недостатки, но стоит ли?

– Стоит! – рыдая, молит брюнетка.

Позабыв о стыде, она падает на колени и просит женщину в алом либо отпустить ее, либо исправить те самые неведомые недостатки.

– Да какая гарантия, что тебя купят! – отмахивается неумолимая посланница храма. – Большая грудь не синоним успеха. Одевайся и в фургон, он справа, за палаткой. Ну и девицы, выродились совсем! – в сердцах добавляет она.

Второй девушке повезло больше. Сборщица бегло взглянула на нее и отправила восвояси. Интересно, что в ней не понравилось? Но размышлять некогда: позвали меня.

– На середину выходи! – раздраженно махнула рукой сборщица. – И лучше сама все покажи, сбереги мое время.

Словно прыгнув со скалы в глубокое море, сдернула рубашку, оставшись обнаженной. По коже сразу забегали мурашки. Ничего не чувствуя, не слыша даже биения собственного сердца, плотно сжимая бедра, заковыляла к месту позора. Помня советы, чуть подволакивала ногу, но опытный глаз быстро разобрал обман.

– Нормально иди, я все уловки знаю!

И вот остановилась, замерла, словно прикосновения, ощущая чужой взгляд. От него ничего не спрячешь, как ни зажимай ладошкой.

…Ее сборщица заприметила сразу и теперь поняла: не ошиблась. Соски как розовые бутоны, одновременно твердые и нежные. Грудь мягка и округла. Напоминая два спелых, готовых сорваться с ветки плода, она стремилась в руки будущего хозяина. Как чудесно, зазывно смотрится на такой ткань рубашки! Не грубая, которую сняла девушка, а тончайшая, практически прозрачная, вуаль на упругом юном теле. Талия пусть не осиная, но обязательный изгиб присутствует. Живот манит взгляд ниже, к покатым бедрам, которые очень скоро доберут недостающую полноту. Сзади тоже все аккуратно, порадует глаз и руку. И ноги, сборщица сначала обратила внимание на Джанет именно из-за ног, длинных и стройных. Казалось бы, простые требования, но как сложно подбирать девушек! Они будто специально, желая чужой погибели, рождаются коротконогими, плоскими или, наоборот, слишком рыхлыми.

Сборщица ущипнула пунцовую от стыда Джанет за попку и кивнула. Следа не осталось, подходит.

– Одевайся и ступай в фургон, – приказала она. – Поздравляю, тебя ждет Фрегия.

Ну вот, двое готовы. Подумав, сборщица решила осмотреть шатенку с мальчишеской фигурой – на вишенки тоже найдется покупатель. Если все пропорционально, не одни кости, девочка может стать товаром. В любом случае выбирать не сборщице, она лишь предлагает девушек. Только жрец решает, кто останется при храме, а кого повезут дальше. Эта тоже оказалась лучше, чем казалась. Стоило отвести упрямые руки от груди, как сборщица одобрительно кивнула. Тут не вишенки, а вполне себе сливы. Сзади и щупать нечего, на такой жир не отложится, можно смело отправить в фургон. Завтра всю партию осмотрит врач. Сборщица никому не верила на слово, по своему опыту знала, выдумаешь сотню любовников, лишь бы остаться дома. На людях они постесняются говорить такое, потом не докажешь соседкам, что солгала, зато наедине наперебой поведают о выдуманных подвигах. Но случается, отобранные кандидатки действительно имели связь с мужчиной, нужно все проверить до отправки и в случае необходимости поменять одну девицу на другую. На такой случай сборщица вела особый список запасных вариантов.