Наверное, нам, питерским девушкам, полагается быть с лёгкой меланхолинкой в глазах и в душе. Именно под действием осени мы становимся настоящими.

До конца лета ещё несколько дней, а осень уже пришла в город на Неве. Она в дожде, рассыпающемся по разноцветным зонтам и серому асфальту, в джинсах и куртках жителей, в печально склонившихся деревьях на аллеях, в тетрадках на прилавках гипермаркетов, в ярких букетах бабушек возле метро, в глазах таких, как я.

Мне очень нравится эта лёгкая осенняя грусть. Безумно питерская. Такая родная. Похожа на школьную подругу, о которой вдруг вспоминаешь посреди жизненных неурядиц, которой звонишь, боясь, что сменила номер… С которой сидишь в одном из многочисленных кафе за столиком у окна, смотришь сквозь стекло на дождь и говоришь, говоришь, говоришь… Вспоминаешь столько всего из прошлого: ты и не знала, что хранишь в памяти столько осколков жизни! Рассеянно перебираешь их и вдруг понимаешь, что они так похожи на осенние листья: цветные, яркие, затейливые, но… уже отжившие свой век.

И, сознавая это, ты всё же понимаешь одно: хорошо, что они есть. Такие, какими ты их видишь сейчас. Неважно, что нельзя вновь приклеить их к дереву, вернуть к жизни, повторить когда-нибудь ещё, нарисовав по шаблону. Красивый лист нужно взять в руки, прогладить утюгом и положить в книгу. Тогда он сохранится. Через годы ты решишь почитать что-нибудь давно забытое и вдруг наткнёшься на этот лист…

Старые друзья – книги с дальних полок домашней библиотеки. Общие воспоминания – яркие осенние листья. Как замечательно, когда это есть в твоей жизни.

Кто-нибудь усталый и безмерно тёплый простит мне мою меланхолию, возьмёт за руку. И тогда мы с ним пойдём в эту тёплую осень…

Ты ложишься спать. Закрываешь глаза и делаешь вид, что совсем обо мне не думаешь. Твои сны якобы наполнены образами, в которых ты видишь своё будущее, а ещё – параллельные миры, ничего общего с реальностью не имеющие.

Ты закрываешь дверь. Делаешь это потому, что боишься, вдруг я приду, хотя и знаешь: мне у тебя делать нечего. Ведь я давала обещание любить тебя, пока это будет нужно тебе. А теперь разве это так?

Ты прикидываешь, сколько ещё ждать автобуса. В твоих глазах почти читается страх, но не опоздать куда-либо, а просто встретить старую знакомую, которая, кажется, скоро должна появиться на этой же остановке.

Ты читаешь книги. Ищешь в них успокоения и смысла жизни, но только вот результаты неутешительные. Один за другим Шиллер, Роллан и Брэдбери привели тебя к одной и той же мысли. Хотя их ли это идея?

Ты пишешь мне письма. Почти каждый день я получаю конверт, внутри которого непременно нахожу ещё один осколок прошлого. Иногда мне кажется, будто ты очень надеешься, что сможешь переслать мне их все до одного, чтобы у тебя их не осталось.

Я давно перестала быть для тебя идеальной.

Я совсем не смотрю документальных военных фильмов.

Я слишком поздно ложусь спать.

Я недостаточно громко разговариваю с коллегами о погоде.

Я чересчур тщательно перечитываю письма.

Нет никаких «мы» и больше не будет никогда. Обжигающий кофе и остывший чай, книги классиков и ночи с головой в черновиках, блеклые рассветы и монотонные вечера – не причины и даже не следствия. Это ты и это я, настоящие, непридуманные. Порознь.

И дело не в том, какие мы разные. Дело в том, что мы – это ты и я, и никак иначе. А белые платья, розовые лепестки, клятвы верности и толпу пьяных родственников стоит оставить тем, кто не сомневается и каждый день говорит «мы», вопреки всем превратностям Судьбы.

В этой стране слишком много недопетых песен и недорассказанных историй. Оборванных «на середине строки, на полуслове». (с) Я вплетаю их все в венок, который пускаю по воде. Говорят, что там, куда он поплывёт, живёт суженый. Но сегодня не ночь на Ивана Купала, а я не собирала девять трав.

Но я пойду за ним, потому что выхода иного нет, потому что гитарные струны звенят в голове, и во сне я постоянно вижу пламя костра. Они зовут меня.

Я не знаю, чего мне ждать на том конце пути. Не знаю, кто скрасит моё одиночество в дороге. Не знаю, какая звезда осветит мне путь. Но выбора нет: тетива натянута, волосы распущены, колесо вертится… Я иду. Иногда я чувствую странное: будто бы пахнет костровым дымом откуда-то издали. Останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам, но, ничего не найдя, продолжаю путь, не свожу глаз с тёмной глади воды, по которой плывёт венок.

Босые ноги мокры от росы, где-то вдалеке ухает сова. Ещё я знаю, что ведьма следит за каждым моим шагом и ждёт, когда же я устану или собьюсь с пути. Она ждёт, что я опущу руки и приду к ней сама. Она ещё не ведает, что в моём сердце, даже если я не дойду до конца пути, навсегда останутся люди, которым я нужна. Те, ради которых я иду.

Когда остаёшься одна, разбитая, в осколках своей жизни, которую ты с размаху собственными руками бросила оземь, очень страшно смотреть вокруг. Ведь весь мир движется дальше, а ты стоишь на своём месте и… В этот момент ты поднимаешь глаза и понимаешь, что ошиблась. От сильного удара центр Земли сместился, и ты теперь уже совсем не там, где была раньше.