Ира явно что-то жевала.

– А что, уже сообщили?

– Пришла твоя Таня с известием, что без тебя ей нечего делать, и, как сознательный работник, предложила мне помощь.

– Ага, – усмехнулась я, – ты сильно не обольщайся, это она чтобы побольше чаю с жасмином за день выпить.

Ирка хихикнула:

– Так чего ты заболела?

Я опять открыла холодильник и посмотрела на пиццу.

– Устала, – здравый смысл победил, и я захлопнула дверцу. – Решила отоспаться денёк, может, сон вернёт мой рабочий энтузиазм.

– Ну, тогда ладно, это не страшно и ненадолго, – согласилась подруга. – Захочешь чаю, подъезжай.

– С’кей, – ответила я и, отключившись, отправила сообщение Карасёвой: «Через час в “Старом Дублине”», на что незамедлительно получила ответ: «Через два».

За два часа я привела в порядок себя, кухню, спальню, разобрала обувь, поменяв зимнюю, перекочевавшую в кладовку, на летнюю, и, заметно проголодавшись, отправилась в «Дублин». Карасёва уже заняла столик и читала меню, которое мы обе знали наизусть.

– Я голодная как зверь, – призналась я. – Как бы исхитриться и не съесть целого слона?

– Если ты боишься поправиться, выпей двадцать граммов коньяка перед едой.

Я, не понимая, в чём фишка, смотрела на Полину.

– Страх как рукой снимет, – смеясь, закончила свой совет подруга.

Мне тоже стало весело, и даже без коньяка страх сняло как рукой. Я принялась заказывать всё самое любимое, не думая о калориях. Телефон зазвонил, и на экране высветилась фотография Захара. Я нажала красную кнопочку, сбросив вызов.

– Даже так? – Полина удивлённо посмотрела на меня.

Я вожделенно макала кусочек белого хлеба по очереди в оливковое масло и бальзамический уксус. Подошёл официант, принял заказ и пообещал, что всё будет готово через несколько минут.

– Не хочешь рассказать? – уточнила Карасёва.

Я сосредоточенно жевала. Официант принёс заказанную минеральную воду.

– Ты знаешь, как ни удивительно, ничего не случилось, – я наблюдала за пузырьками газа в стакане, которые дрейфовали сквозь толщу воды к поверхности и там лопались. – Я, наверное, как пузырьки воздуха, достаточно долго пробыла на глубине и теперь поднимаюсь на поверхность, чтобы лопнуть.

– Ну, лопаться не нужно, но на поверхность давно пора, – частично согласилась с моей пузырьковой теорией Полина.

– У меня вся жизнь подстроена под его расписание: когда Захар сможет прийти ко мне, когда у него будет время встретиться где-то, когда он с девочками, когда он дежурит… Его нет и в то же время его слишком много. Я ничего не могу планировать, потому что в любой момент он звонит и кричит в трубку: «Я освободился!», что означает: «Бросай всё и приезжай». Когда мы вместе, он не выпускает телефон из рук, и я чувствую, что его нет рядом, даже когда он со мной.

Официант принёс салаты, и я замолчала, переводя дыхание.

– Ты знаешь, – говорила я и никак не могла остановиться, – в один прекрасный день я представила, что вот его девочки выросли и он свободен. И тогда я спросила себя: свободен от чего? Вырастут девочки – появятся внуки. Оставит ли он свою жену?

Я замолчала. Говорить о наболевшем было нелегко. В такой момент чувствам полагалось переполнять меня, но в душе было пусто, как на пепелище после пожара: всё выгорело.

– Знаешь, я часто слышала: если мужчина любит женщину, то он полюбит и её детей. Как ты думаешь, у женщин так же? Потому что я себя спрашивала, смогу ли я полюбить его детей, и ответ прост: может быть, и смогла бы, но не хочу. Я не хочу никаких детей, ни больших, ни маленьких. Я люблю Димку, и только его дети будут мне внуками. И когда я ответила себе на эти вопросы, мне вдруг стало всё предельно ясно: я устала от наших отношений с Захаром. Я не хочу никаких отношений с кем бы то ни было. Я хочу вернуться к самой себе, заниматься тем, что мне нравится, планировать своё время независимо ни от чьего расписания и просто наслаждаться жизнью без патетических вопросов о будущем.

– То есть вы расстаётесь?

Мой ланч уже заждался окончания исповеди, и я, не ответив, полностью переключила на него своё внимание.

Карасёва продолжала хранить молчание, понимая, что я не спрашивала совета, я просто должна была произнести вслух то, что решила про себя, как бы закрепив решение и сделав его окончательным.

– А на работу-то чего не пошла? – спросила наконец Полина.

– Да ну их всех, – махнула я рукой и, отодвинув пустую тарелку, потянулась за следующей. – Захотела выспаться. Сейчас вот поем и к Димке поеду кофе пить.

– А здешний кофе уже не катит?

– Сегодня – кофе у Димки, – сказала я и почувствовала прилив безмятежной радости просто от того, что скоро увижу сына. – Что ещё надо для счастья?

За следующие пятнадцать минут мы обсудили новый магазин женского белья, открывшийся по соседству с клиникой, поднадоевший всем сериал, который, однако, никто не бросал смотреть, и планы на лето, обещавшее быть жарким. Довольные обедом и самими собой, мы вышли из паба и, улыбнувшись яркому солнышку, разошлись по машинам.