Пока мы ждали Ершова, Кузьма вытащил из погреба кувшин, наполненный до краев квасом, круг хлеба и изрядный кусок сыра. Отказываться от угощения я и не подумал — консервы уже поперек горла вставали, а по квасу я еще в прошлой жизни соскучился.

Прохладная кисловатая жидкость быстро утолила жажду, но оторваться от кружки я смог, только ополовинив двухлитровый кувшин. Сыр и хлеб так же не остались без внимания, и когда на пороге избы появился мужчина средних лет от угощения уже не осталось и следа.

Не задерживаясь у двери, Ершов, (в том, что это он я был уверен) быстро прошел к столу и принялся с интересом рассматривать меня. Я в свою очередь, ответил ему тем же, отмечая про себя особенности внешнего вида этого человека. Невысокий, смуглый, с приятными чертами лица и веселыми глазами. Лет ему было от тридцати до сорока, точнее сказать мешала аккуратная бородка и густые усы, спускающиеся до подбородка. Опрятная одежда, сшитая из качественного материала, ножны с оружием притороченные на поясе, все это говорило, что передо мной совсем не рядовой житель деревни.

— Так вот какую весточку Мирон передал, — покачал головой Ершов, — ну здравствуй юноша. Судя по одежде, ты к нам прямиком с заставы прибыл, курсант?

— Был им, — кивнул я.

— Погоди ты с расспросами, — Кузьма обратился к Савелию, — Мирон письмо передал, прочти сперва.

Перевязанный ниткой сверток бумаги перекочевал из рук в руки. Ершов бережно развернул лист и углубился в чтение, внимательно изучая каждую строчку, и чем дольше мужчина вникал в написанное, тем сильнее менялось его лицо. В дом он зашел расслабленным и веселым, а сейчас я буквально чувствовал, как сильно напрягся Савелий.

— Вот это новости, — Ершов присел на скрипнувший под тяжестью человека деревянный стул. — Что-то назревает, Кузьма, вот помяни мои слова, что-то назревает.

— Угу, читал уже, если Мирон правду пишет, то может и война начаться. Когда Орловское с Каспием последний раз воевали, лет пятьдесят назад?

— Около того.

— А с другой стороны, нам-то что? Если дворяне друг другу глотки перегрызут, мы только в прибытке останемся. Ты лучше скажи, что с парнишкой делать?

— Это у него надо спросить, — Ершов повернулся ко мне. — Ты, парень, чего хочешь от жизни?

— Не помереть раньше времени, — ответил я.

— Похвальное желание. А еще? Мирон написал, что ты офицеру с заставы руку отрезал? Это правда?

— Да.

— А за что, если не секрет?

— Он друга моего убил, — не стал я скрывать.

— Отомстить хочешь?

— Да. Без головы эта мразь куда лучше будет смотреться.

— А он мне нравится, — Ершов посмотрел на кузнеца. — Кузьма, в деревне найдется место для еще одного жителя?

— Найдется, чего же нет, — мужчина поднялся со стула, — я, наверное, пойду пока во двор, а вы тут свои дела обсудите, как закончите, подходите, будем на счет жилья решать.

— Мы можем поговорить с Дарреллом в моем доме, — предложил Савелий.

— Да сидите тут, — отмахнулся Кузьма, — чего время попусту тратить?

Не прощаясь Кузьма вышел за дверь, оставив меня с Ершовым наедине, и если я все правильно понимал, сейчас меня начнут агитировать на присоединение к повстанческому движению. Так и вышло, впрочем, начал Савелий с другого:

— Даррелл, надеюсь ты понимаешь, что здешние жители к дворянам относятся не слишком хорошо. Мирон написал про твое происхождение, но знать о нем будем только мы с Кузьмой. Понимаешь?

— Да, нужна легенда, я уже думал об этом.

— Легенда? — не понял Ершов.

— История моего происхождения, — быстро ответил я, поняв, что опять ляпнул словечко из прежней жизни, — За крестьянина я вряд ли сойду, а вот за городского жителя — запросто. Мать — иностранка, работала прислугой в барском доме, я вместе с ней, потом во мне нашли Дар и отправили учиться в интернат.

— Сойдет, но может еще имя поменяешь?

— Я все равно буду внимание привлекать, так что не вижу смысла. Да и проговориться могу случайно, пусть уж лучше останусь Дарреллом. К тому же Фишер — не дворянская фамилия.

— Ну хорошо, — согласился с моими доводами Савелий. — Теперь о другом, тебе Мирон говорил, чем я занимаюсь?

— В общих чертах.

— Понятно, давай тогда объясню немного подробнее. Здесь в деревне, большей частью живут простые люди. Годами в такие вот поселения стекались те, кто не мог больше терпеть гнет дворянского сословия. Маги обычных людей считают не лучше домашних животных и обращаются соответственно. В городах это не так заметно, а вот в каких-нибудь глухих уголках княжества твориться настоящий ужас. К тому же, последнее время сюда начали сбегать выпускники интернатов. Ты ведь, наверное, даже не понимаешь почему?