Я спешу в зал, желая отыскать свой телефон, а Аня подбегает ко мне и обнимает за бёдра.

— Саша, почему ты плачешь? — спрашивает она, глядя мне в глаза.

Я провожу тыльными сторонами ладоней по щекам и понимаю, что незаметно для самой себя проявила слабость.

— Всё хорошо! Просто что-то в глаз попало, — выдавливаю улыбку я и присаживаюсь, чтобы прижать сестру к себе.

Вдыхаю такой родной запах, исходящий от её светлых кудряшек, жмурюсь и обещаю себе, что я защищу её. Я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы она была в безопасности.

— Саш, а мама сейчас отдыхает на облачках? Она сможет передать нам привет? Она нас видит? А папа? Он вместе с мамой сейчас?

Я смаргиваю горькие слёзы, потому что слова Ани бьют в самое сердце, в ту точку, которая и без того кровоточит. Её вопросы бередят душу, разрывая её на кусочки. Сглотнув тугой ком, мешающий дышать ровно, я пытаюсь взять себя в руки.

— Конечно же, они сейчас отдыхают на облачках и наблюдают за нами.

Я поднимаюсь на ноги, а в глазах темнеет. Главное, не потерять сознание. Важно держать себя в руках. Аня бежит к своим куклам Барби, разложенным на полу, а я подхожу к шкафу, в котором стоит фото мамы и Олега, перевязанное чёрной лентой, и выдавливаю горькую улыбку.

— Я защищу её, — шепчу себе под нос.

Беру с другой полки успокоительное и достаю таблетку. Кладу её в рот и иду на кухню, чтобы запить водой. Делая жадные глотки освежающей жидкости, я потихонечку прихожу в себя. Втягиваю воздух полной грудью и жмурюсь. Что я хотела сделать до разговора с Аней?

Ах да!

Найти телефон и позвонить дяде… Он сможет помочь… Он ведь обещал, что не оставит нас.

***

Я долго не могу найти телефон, обхожу практически весь первый этаж, а потом вспоминаю, что оставила его на комоде в прихожей. Возвращаюсь туда, беру его в руки и трясущимися пальцами набираю номер телефона маминого брата. Меня всё ещё колотит от страха. Стоит только вспомнить суровый взгляд из-под густых бровей, и сердце уходит куда-то в пятки. Этот мужчина сумасшедший… Он одержим идеей заполучить долг и не остановится ни перед чем. Венка на шее пульсирует, и я ощущаю каждый толчок крови в ней.

— Дядь Серёж, это Саша! — говорю сразу же, как только он отвечает.

— Что с голосом? Что-то случилось? — обеспокоенным тоном спрашивает дядя.

— Дядь Серёж, — я кошусь в сторону зала, опасаясь, что Аня услышит наш разговор. — Приходил какой-то мужчина, он требует один миллион или освободить дом в течение суток. Он показывал мне расписку и закладную, подписанные Олегом, я не знаю, где взять деньги…

— Ничего не предпринимай, Саша! И никому не открывай дверь! Я приеду завтра вечером, и мы всё обсудим.

— Но у меня нет времени до завтрашнего вечера… Завтра в обед он приедет, чтобы получить своё! — всхлипываю я.

Он был убедителен в своих словах, и я боюсь, что, если не впущу его, он начнёт разбивать окна в доме.

— Не открывай никому дверь! Слышишь, Саша? В случае чего вызывай полицию. Я не в городе сейчас, улетел в командировку вчера ещё, как вернусь, сразу к вам!

Я киваю, глядя в одну точку на стене и понимая, что ничего не вижу из-за застилающих глаза слёз. В ушах понимается противный гул, а в глазах снова начинает темнеть. Я пытаюсь держаться, но выходит как-то слабо.

— Саша, ты слышала меня? Всё поняла? — дядя волнуется.

Он любит нас с Аней и хотел забрать к себе на время, но его жена не позволила этого сделать, потому что ненавидела маму и нас с сестрой. Причин её ненависти я не знала, да и не хотела узнавать, наверное…

— Да… Я слышала. Я поняла. Спасибо большое, дядь Серёж! Я всё сделаю так, как вы сказали! — шепчу я и снова кошусь в сторону зала.

Я сделаю всё ради Ани.

Отключив телефон, я обхватываю себя руками и думаю над предложением того бандита. Если потребуется, то я соглашусь работать на него, только бы не оказаться на улице, только бы сестру не забрали в детский дом.

На глаза наворачиваются слёзы, стоит только вспомнить о том, что Аню хотели забрать органы опеки, но я не позволила им сделать это. Однако они дали нам всего лишь полгода. За этот срок я должна выйти замуж или найти хорошую работу. Только так я смогу сохранить своё маленькое сокровище. Мы с ней остались одни в целом мире и надеяться не на кого. Я понимаю это после отказала дяди сделать что-то уже сейчас. Неужели у него нет друзей или знакомых, которые могли бы нам помочь? Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, взять кредит в банке? Вот только мне не дадут ничего, ведь я безработная студентка… А снять деньги с накопительного счёта мамы я пока не могу, потому что все счета заблокировали и теперь нужно ждать полгода до вступления в наследственные права.

Господи! Ну за что на нас свалилось столько испытаний в одночасье?

Слёзы бегут по щекам, но я тут же смахиваю их.

Нельзя, чтобы сестра видела меня такой. Она ещё совсем маленькая. Ей нельзя пережить ужас, который сейчас переживаю я.

Тяжело вздохнув, я иду в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.

— Саш, поиграешь со мной? — доносится голосок Ани из зала.

— Да, маленькая! Сейчас глазки умою и приду к тебе.

Я думаю, выйдет ли у нас завтра выстоять или лучше бежать без оглядки? Вот только куда бежать? Нам некуда пойти. Этот дом — единственное, что у нас осталось.