На улице уже стемнело, но во дворе всё ещё работают ребята, которых Даня нанял для установки охранной системы.

Что бы я без него делала?

Наверное, я бы уже попала в сети чрезмерно умного кукловода, и могла лишиться сестры…

Смотрю на безмятежное личико маленькой принцессы, и мне даже страшно представить, что с ней могло произойти нечто плохое…

Я потихонечку выхожу из комнаты, потому что начинает звонить телефон. Это Даша, и я даже не знаю, стоит ли мне разговаривать с ней. Стоила ли наша дружба с ней хоть что-то? Или она вместе со своей матерью активно пыталась подставить меня?

Ставлю телефон на беззвучный режим, потому что разговаривать я пока не готова, и спускаюсь вниз.

Даниил сидит в гостиной. Я вижу, что он устал не меньше моего, возможно, даже больше, ведь именно ему приходится постоянно думать, что сделать для защиты, и как найти того, кто угрожает нам. Без его приятеля нам бы пришлось туго. Надеюсь, что уже в ближайшее время мы сможем узнать имя убийцы, потому что я хочу посмотреть в его или её глаза и спросить — почему? Чем мои родители помешали им? Зачем их нужно было убивать.

— Ты меня испугала! — вздрагивает Даниил. — Хотя это немудрено. Знаешь такую поговорку — пуганая ворона…

— Куста боится, — заканчиваю я за него.

— Да-да… Именно это я и хотел сказать. Ты у меня с языка сорвала просто. Парни почти закончили. Сейчас они включат защиту по периметру, и мы сможем спать спокойно.

Не сможем.

Мы оба это прекрасно понимаем.

Потому что угроза всё ещё висит над нашими головами, как дамоклов меч, готовый сорваться в любую секунду. Мне ужасно страшно оставаться одной. И оставлять сестру не стоит. Хоть и почти поставили защиту, хоть она и спит на втором этаже, я всё равно панически опасаюсь того, что кто-то сможет пробраться через окно.

Разворачиваюсь обратно, чтобы пойти к сестре, чтобы убедиться, что она в порядке и находиться рядом с ней, но Даниил обращается ко мне, заставляя остановиться.

— Веснушка, не убегай. Я хотел поговорить с тобой о том, что случилось… — сердце начинает бешено колотиться в груди.

Он хочет сказать что-то о поцелуе? Тогда это не лучшее время, если честно, потому что я не готова говорить на эту тему. Я сама не знаю, зачем провоцировала его, ведь прекрасно понимала, к чему всё идёт. Мне нечего будет ответить, если он задаст какой-то вопрос.

— Мне очень жаль. Я был не прав, насчёт твоего дяди… Дэн смог нарыть кое-что… Цена на акции Олега тогда действительно просела немного в цене, когда Добрынин пытался перекупить их, но… Видимо, план моего брата не сработал…

Я спокойно выдыхаю, потому что Даниил ничего не сказал о поцелуе. Немного расслабляюсь и опускаю плечи. Поворачиваюсь к Даниилу и смотрю ему в глаза.

— Стало известно кое-что ещё… Ваша эта тётя Римма… Она наследница Бояркина, человека, который был партнёром моего отца до скоротечной гибели, что с ним случилось пока остаётся загадкой. Ты была права: корни идут с самого детства, и я вспомнил, откуда знаю эту женщину… Я вспомнил её подростком, который носился по пятам за моим братом. Она всерьёз думала, что может понравиться ему, а он… Он считал себя ответственным за ту, которую приручил, потому и «дружил» с ней. Скорее всего, тут всё дело в ревности… Возможно, она не смогла пережить то, что у них с Олегом ничего не вышло… Возможно, завидовала вашей матери.

Ревность ещё никого до добра не доводила… Я поджимаю губы и думаю. Не могу вспомнить ни единого намёка на симпатию тёти Риммы к Олегу… Они и не общались почти: в основном она дружила с мамой… Бред какой-то… Зачем ей нужен был Олег, если он никогда не отвечал взаимностью, а она умудрилась родить двух дочерей от другого мужчины? Теория Даниила о ревности кажется мне несколько слабой, но я понимаю, что ничего нельзя спускать со счетов.

— Впрочем, башка и без того пухнет от всех этих мыслей. Иди спать, Веснушка!

— А ты? — спрашиваю я и прикусываю язык.

А меня, вообще, должно касаться, когда он пойдёт спать?

Он уже взрослый мальчик и может сам решать, что и когда ему следует делать…

Но мне всё же очень хочется, чтобы он тоже отдохнул.

— А я тоже пойду, когда парни всё закончат, а я буду уверен, что вы в безопасности.

По позвоночнику пробегает лёгкий озноб. Он так сильно беспокоится за нашу безопасность, что мне становится очень неловко. Я считала Даниила убийцей, поверила в эти липовые бумаги и даже не стала листать их дальше.

— Прости, — шепчу я, опуская голову.

— За что, Веснушка?

Взгляд Даниила мгновенно становится заинтересованным, и он сверлит меня, ожидая услышать разъяснения. — За то, что считала тебя убийцей. Ты чудесный человек и мне, правда, жаль, что я так думала.

— Ты очень сильно ошибаешься, Веснушка! — отрицательно мотает головой Даниил и выдавливает из себя улыбку. — Я чудовище. И пока вы с Принцессой находитесь под крылом чудовища…

Он снова напрашивается на комплимент?