Усмехаюсь.

Влада всё же нанесла ей удар покрепче.

Моя девочка. Так бы подойти и похвалить её, но сейчас не в силах.

Но так просто моей бывшей это с рук не сойдёт.

Никто не смеет унижать и обижать Владу. Никто. Кроме меня.

Музыка затихает. Поклонившись, все девушки со сцены уходят.

Вместе с их уходом слышатся аплодисменты.

Не выдерживаю. Встаю с места, хватаю Руслана под руку.

— Пошли. Наши уже готовы.

Тот без вопросов кивает.

Я иду на выход из зала. И ставлю себе галочку напротив фамилии моей бывшей. С ней я разберусь чуть позже. Сейчас… Меня ждут дела посерьёзнее.

Влада

Район, в который мы переехали из-за отца… Ночью выглядит ещё более устрашающе. Поэтому, чтобы не пугаться шорохов за спиной, вставляю наушники в уши.

Неосознанно касаюсь расцарапанной груди.

Вот же выдра эта Васильева…

И ведь решилась наброситься на меня, прямо перед представлением. Нашла время. Больная дура!

Чтобы отстала, пришлось слегка её покарябать. Надеюсь, это безобидное действие завтра не обернётся ничем плохим. Например, меня приклеят к стулу, или же украдут мою одежду, когда я буду в душе…

Не знаю. Надеюсь, всё будет хорошо.

Включаю фонарик на телефоне и иду до дома.

Уже вечер. Мне повезло уехать пораньше, но я так и не возвращаюсь домой вовремя. Поэтому теперь мне приходится идти по пустынной улице. В любой момент на меня может напасть бомж, прося еды, а в другой… Какой-нибудь извращенец схватит меня за руку.

Отцу плевать, что здесь небезопасно. Особенно восемнадцатилетней девчонке.

Главное, что дёшево. Поэтому, трясясь от страха, как и в обычный день, сжимая в кармане кожанки перцовый баллончик, иду вперёд.

Вижу впереди свет. Фары машин. Странно. Их здесь априори нет. Особенно таких. Огромных.

Это кажется подозрительным, поэтому снимаю наушники, выключаю фонарик. Прислушиваюсь.

Болезненные стоны и жалобные писканья ударяют по слуху.

— Прошу, перестаньте! Я ничего такого не делал!

В груди что-то рушится.

Это что, мольбы о помощи? Судя по глухим ударам… Его бьют.

И голос такой… Знакомый.

Странно. Я слышала его где-то до этого.

Друг?

А что если, на него напали местные беспредельщики?

Помочь, или же… Убежать, поджав хвост? Я смелая, но не боец. Если их там больше пяти… Или нет, даже больше трёх… Смысла идти нет.

В панике осматриваюсь по сторонам. Для начала решаю посмотреть, сколько их там. Есть ли у меня шанс. Позвонить бы в полицию, но как только они услышат адрес — тут же сбросят звонок.

Не жалуют они наш район. Работают для вида. Вглубь не полезут.

Поэтому аккуратно подхожу за угол.

Выглядываю из-за него.

И распахиваю испуганно глаза.

Я не знаю, чем я думаю. Но пятеро на одного — нечестно! Особенно когда его бьют ногами, зажимают руки ботинками, ударяют по лицу. Буквально калечат!

Не знаю кто там, но…

Я тут же сигаю в переулок. Возможно, если бы не знакомая широкая спина и затылок — я бы этого не сделала, но когда понимаю, кто сейчас замахивается, чтобы сделать добивающий удар, кричу:

— Эмиль! Перестань сейчас же!

9

Он тут же останавливается. Как по приказу. Нога зависает в воздухе. Словно парализую его тело.

Но всего на несколько секунд.

Он, как резвый ветер, оборачивается в мою сторону. Смотрит диким взглядом.

Сжимаюсь под ним, хватаюсь за края куртки. Не знаю, отчего так страшно. Я всегда видела его пофигистом, но сейчас… Он разъярён. Взбешён.

— Что. Ты. Здесь. Делаешь?!

Когда он спрашивает по слогам и делает шаг вперёд, становится по истине страшно. Нет. Это не тот Эмиль, который постоянно меня игнорировал. Другой. Бешеный.

Он оказывается рядом со мной в одну секунду. Хватается за щёки длинными пальцами и сжимает их.

Что на него нашло вообще???

И грозно, пока я пытаюсь освободиться от его хватки, велит:

— Открывай глаза, Влада. Раз смелости набралась.

И я это делаю.

Сжимаю его запястье пальцами и ответно произношу:

— Перестань. Больно же.

Его как будто отрезвляет от моего подавленного и жалобного голоса. Он тут же отпускает меня. Смотрит растерянно.

Как будто сам не понимает, что сейчас только что произошло.