“Сама готовишь?”

“Бывает, заказываю доставку, но чаще всего сама. Мне нравится,”– я выключила чайник.

“М-м, очень вкусно!”

“Мам, зачем ты пришла?”

“Проведать тебя.” Она взяла меня за руку и нежно погладила.

Я впервые за долгое время почувствовала, как же сильно она меня любит. Моя мама очень закрытый человек. Каждый день ей приходится спасать чужие жизни, из-за которых она совсем забыла про свою. Мне нравится, когда она вот так, в обыкновенном прикосновении и добром взгляде, в простых словах и ласковой интонации… Мне так ее такой не хватает.

Я сдернула с головы капюшон и, вскочив со стула, подбежала к ней, уткнувшись носом в плечо. Я нежно обхватила шею руками и прижалась, вдыхая ее запах. Смесь миндального печенья и больницы. Поглаживая меня по голове, мама покачивалась из стороны в сторону, одаривая поцелуями в макушку.

Когда ее вызвали на дежурство, я вышла на носочках на балкон и наклонилась вниз. Теплый воздух трепал волосы, наполняя их последними лучами солнца. Легкие наполнялись запахом океана и цветов. Я жила в районе Azenhas do Mar. Это был не самый лучший пляж Португалии, но мне нравилось место. Домики напоминали греческий городок, особенно, когда зажигались огни. А еще, я могла слышать океан. Всегда. Он был настолько близко, что каждый раз, когда я смотрела на него, когда дотрагивалась до воды и вдыхала воздух, когда мои ноги утопали в горячем песке, когда мое сердце старалось запомнить ритм волн, я не могла поверить, что у меня есть такая возможность. Возможность ощущать океан всем телом, каждой частичкой души.

Вернувшись в комнату, я опустила пальцами ног задравшуюся штанину и присела на колени. В колонке играла спокойная музыка. Взяв в руки бумажный цветок, я оглянулась на десятки таких же бумажных фигур, которые были расставлены по всей комнате: на каждой полке и шкафу. Помимо макетов, которые требовали склейки фигур, я занималась оригами. Что-то вроде медитации. Всего лишь один лист бумаги и у тебя в руках жирафик или тюльпан. Во мне всегда жил внутренний ребенок.

Темнело очень рано и, с наступлением темноты, мой мир, словно, делился на “до” и “после”. Ночь, приносившая за собою кошмары о монстрах под кроватью, вселяла тоску и ощущение одиночества. Нет, конечно, я не боялась никаких чудовищ, просто этими монстрами были мои собственные страхи, преследовавшие меня с рождения. Какие-то заменялись новыми, присущими возрасту, а какие-то только усиливались. Я не любила спать и не любила, когда заканчивался день, старалась ложиться, как можно, позже. Частенько засиживалась в кафе до самого закрытия. Сегодня я решила не нарушать традицию и прогуляться до ближайшей пекарни. Мне как раз нужно было написать эссе в университет.

Надев свободный коричневый комбинезон с заплатками и тонкую бежевую кофту, я вышла из квартиры.

В кафе неимоверно вкусно пахло кофе и выпечкой. Заказав Pastel de Bel'em (пирожное в виде чашечек из слоёного теста с заварным кремом), я присела за столик у окна и достала ноутбук. Никто меня не замечал, зато я видела и слышала всех.

Всегда, перед тем, как выпить кофе и отведать десерт, я закрываю глаза и представляю, как же сильно я счастлива в эту самую секунду. Ощущение себя в этом самом моменте только усиливает удовольствие. Добавив в кофе корицы, я принялась за пирожное.

Покончив с едой, я открыла Word и с головой погрузилась в эссе. В 300-х словах мне нужно было выразить свое желание учиться, показать, почему именно я смогу предложить новые проекты, и рассказать о себе.

Когда мне оставалось совсем немного, чтобы закончить писать, я обнаружила вокруг себя 3 бумажных стаканчика от чая и один недопитый с кофе. Неужели, я все это успела заказать за последние полтора часа..? После нескольких секунд смятения меня отвлек приятный голос. Это оказалась девушка лет 25 с черными волосами до середины плеча.

“Posso distra'i-lo por um tempo?”

“Извините, я не говорю по-португальски,”– от этого мне стало неловко.

“Меня зовут Сара, я представляю волонтерское движение и предлагаю вам заполнить анкету,” разложив передо мной буклеты, тихо произнесла девушка.

“Это вы давали интервью в сегодняшних новостях?”

“Да, я понимаю вашу неуверенность и, возможно, страх… Но эти люди ничем не больны. Все их “отклонения” уникальны, более того, они не являются психическими заболеваниями. С этим можно и нужно жить! А в этом центре они, будто, под микроскопом…”

Я задумалась и посмотрела на Сару. Она заметно нервничала. Достав из сумки ручку, я взяла анкету и вписала свое имя. Глаза Сары загорелись от счастья. Схватив листок, девушка судорожно собрала буклеты, запихнула их в рюкзак и, чуть не уронив журнальную стойку, выбежала из кафе. Я усмехнулась и обвела кафе взглядом. Все столики были заняты. Люди, сидевшие возле меня, о чем-то мило болтали; а те, что устроились на мягких диванах, смотрели фильм; девушка за барным столом читала книгу. Меня наполняло чувство спокойствия и счастья, но сил дописывать эссе у меня уже не осталось.

Я вышла на улицу и вдохнула ночь.

Сработал сигнал микроволновки. Я достала еду и накрыла себе на стол. Чай был уже готов. Скинув халат, я надела желтую повязку с маленьким бантом и села завтракать. Я взяла телефон и обнаружила 2 пропущенных с незнакомого номера.

“Алло?”

“Вы Маргарет Коннор?”

“Допустим, а вы?”

“Меня зовут Сара, помните? Вы вчера заполнили заявку на волонтерство в реабилитационный центр при исследовательском институте.”