Он подплыл к космической капсуле, неожиданно ощущая какое-то странное чувство, будто он прикасается к чему-то таинственному – погибшему кораблю, много лет покоящемуся на дне океана. Трюмы его набиты золотом и драгоценностями, и если вспороть его бока, сокровища полезут наружу, как икра из располосованного рыбьего брюха. Еще они наполнены смертью – обглоданными рыбами, человеческими скелетами, которые когда-то были экипажем этого корабля, бороздили волны океана, наводя на всех страх. Теперь они мертвы. Теперь они забыты. Вода здесь агрессивная. Она растворит кости, даже металл не сможет долго ей сопротивляться. Он тоже исчезнет. Или… или… сталкивались ли люди со столь чужеродными предметами?

Внутри капсулы были спрятаны камеры. Их герметично закрыли, подключили к каким-то приборам, чтобы управлять ими было можно на расстоянии.

Шешель почувствовал, что вода опять заволновалась. Сквозь шлем до ушей добрался хлопок. На поверхности появились пена и все те же круги, а в воде – еще один человек. Защитного костюма на нем не было, только маска на лице, закрывающая глаза овальным стеклом, а губы резиновой накладкой. От маски тянулся длинный гибкий шланг, такой же, что и у Шешеля, и уходил вверх, связывая этого человека, точно пуповиной, с источником жизненно важных элементов, то есть в этом случае – с воздухом.

Плавки, на ногах ласты. Длинные, одного взмаха достаточно, чтобы развить приличную скорость и посостязаться в воде с самыми медленными рыбами. Будь у него в руках мина, которую он хочет поставить на днище неприятельского корабля, или ружье, стреляющее зазубренными стрелами, то его можно было спутать с боевым пловцом, даже не делая поправку на то, что грудные мышцы у него для пловца развиты плохо, объем легких невелик, а это существенно снижает его возможности долго находиться под водой без специальных приспособлений, да и все тело у него слишком аморфное, вялое. Такое тело скорее еда для более приспособленных к жизни обитателей глубин, чем угроза. В руках у него всего лишь маленькая капсула, а в ней – кинокамера.

Их глаза встретились. Оператор показал Шешелю, что все в порядке. Пилот попробовал кивнуть, но дернулась только голова внутри шлема, а сам костюм совсем не прореагировал на эти движения. Со стороны эти знаки и не заметишь. Шешель, поняв это, махнул рукой. Она шла в воде вязко, поэтому жест получился неуклюжим, и вдобавок из-за этого взмаха Шешеля поволокло вверх, а он испугался этого, будто дышал не легкими, а жабрами. Чтобы восстановить положение, пришлось еще немного погрести руками и ногами.

Трос он отсоединил. Дышать становилось трудно, стекло изнутри запотело. Шешель вплыл в капсулу, отталкиваясь от ее бортов, развернулся головой к выходу, закрыл дверь, потом прицепил к костюму шланг – это страховочный трос, чтобы его в открытое пространство не унесло. По нему подавался воздух. Первая порция была душной, не свежей, застоявшейся, как вода в кране, который долго не открывали и она вобрала в себя немного съеденного коррозией металла, из которого сделаны трубы. Но этот воздух лучше того, каким он вынужден был дышать последние несколько секунд.

Он прицепил на пояс универсальный гаечный ключ, отвертку, молоток и антенну, находившуюся в собранном состоянии. Длина ее была не более полуметра, но все равно она сильно мешалась, и Шешель боялся, что напорется на ее край, порвет костюм и из него выйдет весь воздух. Антенна состояла из нескольких колен, совсем как раздвижная удочка. Казалось, что Шешелю наскучило пребывание внутри капсулы и он решил половить космических рыб. Вопрос только в том, что он приготовил в качестве наживки и кого решил поймать.

Шешель посмотрел на показания приборов. Это ничего ему не дало. Стрелки оставались неподвижными. Их доснимут крупно потом, в более спокойной обстановке, и вот тогда они будут нервно метаться, показывая неисправности, которые нанес кораблю угодивший в него метеорит.

В фильме после этого должен появиться титр:

«Расстояния в космосе огромны. Метеорит попал в антенну. Если бы он пролетел на метр в стороне и попал в корабль, то через пробоину вышел бы весь воздух. Тогда космонавт погиб бы. Но ему повезло. Теперь он должен исправить поломку».

Дверь отворилась с трудом. Шешелю пришлось подналечь на нее плечом, а ногами он уперся в какие-то выступы на стенах капсулы. Потом он стал выплывать, все время держась за какие-то скобы, совсем как слепой, ощупывающий себе дорогу. Вот бы собаку-поводыря.

Он вылез на борт. Следом тянулся шланг, постоянно за что-то задевая, он очень мешал двигаться.

«Здравствуй, космический брат», – должен был сказать Шешель, когда, выбравшись из капсулы, увидел уставившегося на него оператора. Он смешно перебирал ногами, чтобы удержаться напротив входа, приставил к глазу камеру, включил прикрепленный к ней фонарь и направил свет прямо в лицо Шешеля. Яркий свет через несколько метров увязал в воде и дальше не пробивался.