— Пфффф, и как давно мы в медики подались?

— А тут и медиком не надо быть, чтобы оценить степень твоего членовредительства.

— Это случайно вышло…

— Я вижу.

Ребров разговаривает со мной тоном, каким обычно Кристина отчитывает Андрюшку. Между прочем, очень неприятно. Не надо меня воспитывать, и без этого ошибок понаделаю. Выдёргиваю ладонь из рук Макса, о чём тут же и жалею, так как становится больно. Но в этот раз я стараюсь не морщиться, чтобы лишний раз не возвращаться к врачебной теме.

— Как догуляли? — перевожу я разговор.

— Замечательно, — ехидничает Макс. — Я бы на месте Егора тебя придушил. Бодлер надрался как собака, еле Сгорскому его сбагрили. Маринка с превеликим удовольствием мне бы глаза выцарапала. Артур тоже сидел с таким видом, словно на похоронах гуляем. Спасло только то, что у невесты пол страны родственников, и все они приехали с целью оторваться по полной, не смотря ни на что. Так что сельская вечеринка удалась. Мы с Кристиной уезжали под хоровое исполнение Алегровой.

— Фёдор должно быть счастлив…

Ребров вопросительно смотрит на меня, а я лишь отмахиваюсь.

— Забудь.

— Лиз, да что с тобой такое?!

— А что со мной такое? — до меня, правда, не доходило. Понимаю, если б он меня ещё в момент моей истерики застал, тогда можно было бы дядячек в белых халатах вызывать. А сейчас же сижу спокойно, чай попиваю, беседу светскую поддерживаю.

— Ты на себя не похожа.

В памяти сразу всплыла чужестранка из зеркала. Неужели она таки вырвалась наружу?

Боже, что за бред, о чём я думаю? Так и триллер очередной для Голливуда выдумать не сложно.

– Лиз, нет, ну, правда. Ты какая-то отстранённая от всего, такое чувство, что тебе интерес к жизни отшибло напрочь. А ещё твоё решение уйти. Если это усталость, то давай мы тебя в длительный отпуск отправим? Отдохнёшь, расслабишься. Когда вернёшься… Хочешь, я штатное расписание изменю? Создам для тебя вакансию ещё одного зама? Лиз? Ну, скажи, уже хоть что-нибудь. Мы с Артуром реально бояться начинаем.

Какое благородство!

— Этого-то напугаешь… — качая головой, замечаю я.

— Зря ты так, он тоже переживает, — защищает двоюродного братца Макс.

— Потерю верной зверушки он переживает… — говорю вроде как безразлично, но чувства всё равно просятся наружу. Поэтому не выдерживаю и резко добавляю. — У него в голове не укладывается, как это так, Лиза сама своё решение приняла, не спросив его! Рыбка с крючка сорвалась…

Ребров в момент встрепенулся, ему кажется, что он, наконец-то, всё понял.

— Так это всё из-за него? Из-за Артура? Ты его… до сих пор любишь?

— Лю-б-лю, — по слогам произношу я, как бы пробуя на вкус это слово. — Да нет, вроде бы нет. Сколько можно? Шестнадцать лет знакомы, надо же было когда-то с этим завязывать.

Горькая усмешка вырывается сама.

— Никогда не мог понять, как он не узнал о твоих чувствах, — Макс вроде как и искренне удивляется, но у меня всё равно стойкое чувство, что он сейчас пытается оправдать Кирсанова.

— Да всё он знал! Я ему напрямую давно сказала. Артур, ты мне нравишься, — передразнила я саму себя.

— А он что?

— А он тогда знатно так поржал, — странно, но говорить об этом сейчас почти совсем не больно. Хотя в тот день мне казалось, что легче умереть, чем стерпеть разочарование.

Максим смотрит на меня с недоверием, не в состояние принять то, каким же мудаком может быть Артур. Приходится пояснять.

— Ну не то что бы поржал. Скорее у него истерический смех был. Знаешь, такой как в анекдоте. Мама, знакомься это одноногая проститука Оля, она и её пятеро детей будут жить с нами в однокомнатной квартире. И вообще, я решил уволиться и разрешить тебе нас содержать. Мама, как замечательно, что ты смеешься, я знал, что ты будешь рада.

Думала, что хоть повеселю Реброву, анекдоты я рассказывать умела. Но тот почему-то не смеётся.

— Он не знал, что с этим делать.

— Не знал, — соглашаюсь я. — Поэтому всем было легче игнорировать мои чувства, делая вид, что их нет. И тебе к слову тоже.

Друг неприязненно морщится, хочет что-то сказать, наверное, начать оправдываться, но я перебиваю его, продолжая дальше свою пламенную речь.

— Я ещё это могу понять, ну, что моя любовь не пришлась к месту. Насильно мил не будешь и всё такое. Но вот тот факт, что он продолжал тащить всех этих баб, знакомил с ними, втягивал меня во все эти разборки, просил прикрыть, когда надо было. С этим уже сложнее. Артуру даже, наверное, казалось, что он благородно поступает, не давая мне никаких надежд, а, наоборот, демонстрируя, себя во всей красе, чтобы иллюзий у меня не было, какой он гад.