Шрифт:
— Знал.
— А почему не сказал?
— Ты же сама отказалась брать второй конверт. А там всё написано было.
— Я ж не знала, что там такое… Не мог словами озвучить?
— И ты бы не поехала, а потом бы всю оставшуюся жизнь жалела.
Устало вздохнула и села к нему на ступеньку. А потом вообще положила свою голову на его плечо. Влад потрепал меня по волосам.
— Всё настолько ужасно прошло?
— Да нет. Я даже не убила никого.
— Ну, это, конечно же, довод!
Мы ещё какое-то время просидели вот так с ним, наблюдая как облака плывут над нашими головами. А потом я попросила:
— Влад, а возьми меня на работу?
Тот хищно улыбнулся, видимо ожидая чего-то подобного.
— С превеликим удовольствием. В замы ко мне пойдёшь? Нет? Ну тогда в администраторы? Я готов ради тебя человека подвинуть.
— Не надо никого двигать. Возьми меня в официантки, а?
Державин замолк. Ему, наверное, впервые в жизни нечего было сказать. Зато я пояснила:
— Не хочу ни о чём думать. И решать ничего не хочу. Буду просто работать.
— Лиза, ты как-то не особо для этого подходишь.
— Влад, ну что за снобизм? — возмутилась я, хотя ведь ещё совсем недавно воротила нос от ведущего на чужой свадьбе. — Работа как работа. Я не развалюсь, честно.
Державин поскрёб подбородок.
— Вообще-то, я не про это. Просто ты как-то старовата уже для официантки.
Пришлось надуть губы и хорошенько стукнуть его в бок.
Глава 23
Мы сидели и курили, начинался новый день,
Годы шли и шли недели, шли, пока не надоели, недели, дни и годы вступления и коды
Солдаты в рукопашный, часы на Спасской башне, открытки и конверты, деньги шли и документы
Все ушли, остались двое в мире самых чокнутых людей.
(с) Сплин
Во владениях у Влада было три заведения. Одна молодёжная забегаловка, косящая под клуб, и два ресторана, причём один из них был чуть ли не самым элитным местом города.
Я была уверена, что Державин отправит меня в клуб, подальше от глаз, чтобы не позорила. Но у друга были иные планы, а именно почётная должность официанта в пафосном «Пеликане». Что сразу же породило во мне волну неистового негодования.
— Я же хотела что-нибудь простое! Чтобы не думать, не париться! А тут же шаг — влево, шаг — вправо, уже расстрел.
— Вот чего ты напрягаешься? Можно подумать, что ты в ресторанах приличных не бывала.
— В том-то и дело, что была! И знаю, какие люди туда ходят. Даже не знаю, что хуже — Московская тусовка или местные сливки общества!
— В этом вся и соль, — назидательно заявил Державин. — Ты же не всю жизнь собираешься в официантках бегать, а так осмотришься пока, узнаешь ху ис ху в нашем городе, контактами необходимыми обзаведёшься.
В этот момент мне захотелось его огреть чем-нибудь тяжёлым по голове.
— Как ты не поймёшь, не хочу я никого узнавать, и контакты мне ваши не нужны. Ты же меня потом обязательно куда-нибудь втянешь.
Он выжидающе на меня посмотрел, а потом протянул руку.
— А давай поспорим? Я тебе даю полгода…
— Полгода на что? — насторожилась я.
— Что ты заскучаешь. И с моей или чужой помощью во что-нибудь ввяжешься.
— Не ввяжусь!
— Вот и проверим. Через шесть месяцев как раз и узнаем, кто прав!
Я с сомнениями покосилась на его руку.
— Что получит проигравший?
Влад заулыбался от моего вопроса, поняв, что лёд тронулся.
— Ничего экстраординарного. Спорим на желание.
— Оооооо, нет. Знаю, я ваши желания. Это же чистой воды ловушка! Подпишись меня ещё на что-нибудь этакое.
— То есть ты себе не доверяешь? — подловил он меня на слове.
— Да я не об этом.
— А я об этом!
В итоге я психанула, и мы ударили по рукам. Докажу ему, кто кого тут ещё лучше знает!
Так и получилось, что меня взяли работать официантом в ресторан закрытого типа «Пеликан». Правда, на моих условиях. Никто не должен был знать о моей дружбе с Державиным, следовательно, ему категорически запрещалось влезать в мою судьбу, и вообще, надлежало делать вид, что мы незнакомы. Во-вторых, работать я должна была на общих условиях, то есть никаких поблажек моему вспыльчивому характеру. Сама настояла на этом пункте, догадываясь, что в один прекрасный день могу опрокинуть суп на голову непонравившемуся клиенту. И, в-третьих, ничего лишнего сверх должности официанта я делать не собиралась.