Буквально через минуту подошёл молодой официант в униформе заведения и поклонился мне.

— Здравствуйте, господин! Японский, английский, немецкий, русский? — произнёс он каждое слово на конкретном языке.

"Ничего себе тут полиглоты работают", — подивился я такому факту.

— Здравствуйте, можно на немецком.

— Что желает заказать господин? — на очень плохеньком немецком спросил парень.

— Бокал красного вина и хорошее, неострое рыбное блюдо, на ваш выбор, — заказал я.

— Будет сделано, господин! — парень поклонился и ушёл вниз, к бару.

Я просматривал записи, вспоминая, что же я вычитал о Франции, но постепенно меня захватили другие мысли.

"Хорошо, что я узнал от Мэйюми про хвостики. Если верить Аресу, что Ниу сохранила свой внешний вид, то хвост у неё должен быть и в этом мире, а значит — круг поисков значительно сужается. Всё равно остаётся иголка в стоге сена, но это уже не иголка среди тысяч стогов", — других мыслей по её поиску мне пока не приходило.

— Господин, вот ваше вино и блюдо — кусочки осьминога, обжаренные в яйцах на кукурузном масле, — нэкопарень снова поклонился, поставил передо мной вино, блюдо и разложил приборы.

— Спасибо.

Официант с легким поклоном удалился. Я отпил вино, оно было вкусное. Оно меня успокаивало.

"Если бы я скопытился и эта Ниу имела бы надо мной какую-то серьезную власть, они бы себя так не вели и не игрались бы со мной в уговоры и заманчивые предложения. Но всё равно — что-то в их поведении было несуразное", — эта мысль меня в некоторой мере успокоила и взбодрила, как и вино.

Осьминог в яйце оказался очень изысканным и вкусным блюдом, я с удовольствием навернул его, запивая вином, и почувствовал себя немного сытым. Я ещё вспомнил, что в гостинице осталось вино и сыр, которые я покупал. Снова взяв листочки с заметками, я понял, что по Франции и Британии здесь много не выжмешь, кроме самой общей и банальной информации, от которой мне ни холодно, ни жарко. Придётся искать более серьезную литературу. Я всё сложил в папку и нажал звоночек, официант подошёл менее, чем через минуту.

— Господин, что желаете?

— Сколько с меня?

— Семь иен, господин!

— Скажите, где у вас тут можно позвонить?

— Телефон на первом этаже, сзади лестницы, — парень показал рукой направление.

— А скажите ещё, какие в вашем заведении ближайшие концерты?

— В ближайшую неделю никаких приглашенных исполнителей не будет, но завтра будет вечерняя дискотека под живую музыку нашего оркестра, стоимость столика — двенадцать иен, — проинформировал он меня.

— Спасибо, — я отдал ему деньги, кивнул и он с легким поклоном удалился.

Я хотел позвонить Мэйюми отсюда, но когда спускался по лестнице, то передумал и решил звонить из своей гостиницы. Я вышел из кабаре, подошёл к краю тротуара и увидел немного левее свободного рикшу. Я взмахнул рукой, и он через несколько секунд подбежал ко мне. Движение по Мариноути было оживленным, стоял обычный шум улицы большого города.

— Здравствуйте, господин, куда будем ехать? — спросил он на японском и ещё на паре ломаных европейских языков с ужасным произношением и скороговоркой.

— Поедем в гостиницу "Чайное умиротворение", — ответил я, усаживаясь в коляску.

Рикша разогнался не хуже велосипеда и бежал то по тротуару, то выбегал на дорогу. Мне такая езда нихренашеньки не понравилась, хотя она была оправданна — то там, то там было не протолкнуться. Довёз к гостинице он меня меньше, чем за десять минут, попросил три четверти иены, я дал ему целую и отпустил. На часах было 18–20. Я подошёл к телефону в вестибюльчике, достал визитку Мэйюми и набрал её номер — я его наизусть ещё не запомнил. Раздалось пять или шесть гудков, я уже хотел вешать трубку, но мне ответили.

— Слушаю! — это была Мэйюми, она отвечала по-японски, естественно.

— Алло, Мэйюми? Привет, это Юрген.

— Ах, привет, милый, рада тебя слышать, — голос девушки явно повеселел.

— Как твоё настроение?

— Хорошее, Юрген, только-только зашла домой!

— Какие у нас сегодня планы, красотка?

— Эмм, а какие будут предложения? — я явственно представил, как девчонка стоит у телефона и помахивает хвостиком.

— У меня есть вино, я могу приехать к тебе и ты почитаешь мне стихи на японском, — предложил я. Мэйюми залилась смехом: