Магнитному полю корабля пока удавалось удерживать астероиды на расстоянии, в результате менялась траектория их полёта. Отлетая от поля, они закручивались, как в воронке. Да, была бы ядерная установка, можно было бы «пальнуть» по астероидам как следует! Но грузовой корабль не был оснащен ядерными пушками.

Неожиданно один из крупных астероидов пробил поле, раздробившись на несколько частей. Один сокрушительный удар пришёлся по силовым аккумуляторам, вторым повредило капитанскую рубку, третий попал в грузовой отсек. Моментально сработала система жизнеобеспечения. Для экономии энергии и восстановления жизненных сил члены экипажа и весь «мохнатый и пернатый груз» мгновенно погрузились в реабилитационный сон.

Команда заснула и перестала выходить на связь с Землей. Управление корабля «К.О.В.Ч.Е.Г.» перешло в автоматический режим: сканирование межгалактического пространства, определение возможных траекторий полёта, сложные вычисления, выбор кратчайшего пути до ближайшей планеты, настройка курса корабля, подготовка к экстренной посадке производилось посредством бортовых компьютеров. В результате межгалактический корабль «К.О.В.Ч.Е.Г.» резко изменил курс и со сверхкосмической скоростью приближался к неизвестной планете. Метеоритное поле мешало установлению связи с Землёй, образуя непроницаемую для приборов защиту.

Бесстрастный металлический голос автоматической службы управления кораблём произнес: «Внимание членов экипажа корабля. Приготовиться к экстренной посадке. Готовность номер 10.9.8.7.6….»

Экипаж спал, только сон этот был внештатный, давящий, тяжелый и липкий. Тела членов экипажа зависли абсолютно неподвижными, как будто скованными ужасом, болью и страхом.

Приборы отмечают стремительное приближение корабля к оказавшейся рядом планете. Неожиданно веки капитана корабля вздрогнули. Во сне он увидел себя в детстве. Поднял голову – пронзительное голубое небо, ярко светит солнце.

вдалеке пушистые ласковые облака. Вот он подходит к горе Арарат. Уже видно корабль. Из долины в развевающейся светлой одежде с длинными волосами и бородой, с посохом в руке навстречу к Ване стремительно приближается Ной. Он уже близко. Подошёл, ласково посмотрел в глаза. Мальчик увидел его благообразное доброе лицо, ясный взор. Ной спокойно и со властью сказал: «Иван, проснись. Корабль поврежден. Скоро посадка. Вы попадёте на странную и опасную планету. Не бойтесь, я буду Вам помогать».

«…5, 4, 3, 2, 1, 0. Внимание. Посадка».

Иван Сергеевич проснулся от резкого удара, когда корабль практически плашмя упал на поверхность неизвестного планетоида. Тормозная система, насколько возможно, смягчила удар. Тела членов экипажа оказались разбросанными на полу корабля.

Сознание медленно возвращалось к капитану: «Что со мной? «Где мы? Что с командой?» В сознание командира ворвалась боль, просверлившая и сковавшая сразу всё тело, кости, мышцы, связки, как будто Ивана Сергеевича пригвоздили к полу. Горло пересохло. В голове стучала мысли: «Пить. Воды. Больно». Капитан попробовал пошевелиться, стало ещё хуже, резкая боль пронеслась по нервным окончаниям. Бессилие. Тяжесть. Время замерло. «Что произошло?» Казалось, что в голове никогда не было мыслей. Пустота.

Время тянулось медленно, как будто между шестерёнками часов натянули тугую резину. Встать невозможно. Помочь некому. В голове стучала только одна мысль: «Что делать?» Сколько времени прошло в полном изнеможении и бездействии, капитан не знал. И тут произошло невероятное. Мысли внезапно поменяли направление. Издалека потянулась ниточка событий: «Ковчег. Ной. Жить»,– сознание внезапно прояснилось, как будто сверкнула молния. Нам нужно жить,– вспомнил он последнее слово из оборвавшейся связи с Землей.

«Нам будет помогать Ной. Но как? Это невозможно!»– мысли набирали скорость. Боль неохотно начала скатываться вниз, продвигаясь от головы до ног, освобождая, командира как из плена.

Посадка корабля оказалась жесткой. Очнувшись от контузии, «Медведь» начал осматривать видимые повреждения корабля, чтобы оценить масштаб бедствия. «Да, тряхнуло нас сильно,– подумал «Медведь». Как наши? Живы? Где все?» Оказалось, что капитанская рубка пострадала от сильного удара астероида, который пробил обшивку корабля и застрял в ней, как пробка в бутылке. При этом остались щели, через которые предательски выходил оксигенововый газ. Шансы на герметизацию стремительно уменьшались с каждым часом.

Работы предстояло много, но главное – понять, что с экипажем? Первым капитан увидел штурмана Сергея Васильевича, у которого от удара об иллюминатор была повреждена рука, безжизненно повисшая вдоль тела. Других видимых повреждений не было видно, но могли быть и внутренние травмы, растяжения, кровоизлияния. «Эка тебя, «бедолага»,– расстроился Иван Сергеевич, положил штурмана на пол, зафиксировал кость и вколол регенерирующую сыворотку, подключил датчики самовосстановления.

Матвей Степанович Пинвинин лежал, закрывая руками голову. Видимо, удар при столкновении пришёлся на голову. «Угодил промеж косяка и двери. Жаль Матвея,– подумал «Медведь»,– светлая голова у нашего зоолога. Надо бы поберечь. В такой голове целая энциклопедия умещается о земной флоре и фауне. Посмотрим, что там у «Пингвиныча»». Над зоологом коллеги иногда подшучивали. Капитан подключил прибор сканирования головного мозга. Быстро замелькали объёмные цветные изображения, цифры, диаграммы, на экране высветились разные отделы мозга, кровеносные сосуды, хромосомы, нейронные связи, связи ДНК… – Пусть пока полежит. Перейдём к следующему,– решил капитан.