— Отлично, — произнес Демьен. В его глазах заплескалось раскаленное золото, зрачок узкой полоской дрогнул на миг. Он смотрел на магистра так проницательно, так внимательно, словно хотел заглянуть в самую его душу, и тайна, некое знание словно истекало из его глаз и проникала с синие глаза Аргента. — Я верю тебе. Верю. Ведь если сможешь предать ты, то и самому себе верить будет почти нельзя!

— Итак, — продолжил Аргент; пусть за его столом сидел Король, но магистр чувствовал себя главным в сегодняшнем тайном разговоре. — Когда мы покончили с формальностями, можно ли перейти к самому главному? Что с вами происходит с тех самых пор, как негодяи начали воровать время прямо с башни наших главных королевских часов?

Демьен потупил взор; молодой король, красивый и сильный, разодетый в яркий черный бархат, расшитый жемчугами, с королевской короной на голове, он стеснялся рассказать тайну, что хранил уже долгое время.

— Ну-у, Ваше Величество? — настойчиво повторил Аргент, глядя на Демьена внимательно и строго.

— Я вижу Виолетту каждую ночь, — выдохнул Демьен наконец. — Я ее вижу. Такой, какой помню. Я могу точно сказать, какого цвета ее глаза, как она заплетает волосы, какие цветы вышиты на ее корсаже и сколько родинок на ее спине.

— Ах, даже родинки на спине, — деликатно заметил Дерек с самым невинным видом, и Демьен покраснел.

— Я люблю ее, — с силой ответил он, глянув на принца сверкающими гневными глазами. — Люблю.

Демьен прекрасно знал, что такое наведенные сны. Он и сам был мастак их наводить; и они не всегда были безобидны — Уна и Дерек, например, могли рассказать, что однажды юный озорной принц пригласил их во сне поучаствовать в его сексуальной фантазии, и она была более чем откровенна и реалистична. Теперь в подобные сны увлекали его самого — словно бледные русалочьи руки в темную воду утаскивают неосторожного путника, склонившегося над тихим лесным озером. Ничего дурного с молодым Королем в этих снах не происходило; даже напротив — эти свидания ему очень нравились, но…

Но в его снах было две проблемы.

Во-первых, навести сны на кого угодно легко, но на Короля?! Охраняемого могущественными магами всей страны? Сделать это мог только очень, очень сильный маг, сильнее всякого в королевстве — ведь Демьен и сам защищался от странных, мучающих его ночами видений. А сны приходили снова и снова, рвались сквозь все возможные защиты и барьеры, и Демьен снова и снова оказывался в сумеречном мире, куда его настойчиво звали, и где он уже рад был очутиться.

Второе обстоятельство, которое его пугало — сны слались именно Королю; прицельно, настойчиво. Та, что призывала Демьена разделить с ним несколько магических минут, точно знала, кто является на ее зов. В каждом из этих снов Демьен неизменно видел себя с короной на голове, и в тусклом предрассветном свете камни на его тяжелом золотом венце вспыхивали кроваво-красными каплями.

— Она не видела меня случайно в толпе, не на празднике и не в академии, где я был просто одним из студентов, — горячо заверил Демьен. — Это не просто призыв понравившемуся мужчине. Не просто шалость — авось, повезет?! Она точно знает, кто я.

— А знала только Виолетта, — уточнил Аргент, постукивая пальцем по столешне. — Вы ей сказали, что вы — принц. Не считая девиц из нашей академии, которые имели счастье учиться с вами вместе, и которые видели вас в лицо и точно знали, как выглядит наследный принц, только ваша Виолетта знала, что вы — Алый Принц. Но среди выпускниц академии нет магесс такого уровня, чтобы сломать все защиты, включая Слово Короля Драконов… или вы не произносите его?

— Произношу, — ответил Демьен твердо, глядя светлыми глазами прямо в лицо Аргента. — Каждый вечер я произношу Слово. И каждую ночь она минует его.

Аргент задумчиво потер виски, помолчал немного.

— Так-так, — протянул он. — И началось это ровно тогда, когда часы стали отставать на пять минут?

Демьен кивнул.

— Это не может быть совпадением, — заметил Аргент. — А вы уверены, что это Виолетта? Когда я видел ее, она не показалась мне опасной. Если честно, то я подумал, что она вовсе лишена магического дара.

— Так и есть, — ответил Демьен. — Так и есть.

— И сейчас, — продолжил Аргент, не обращая внимания на то, что его слова мучают молодого Короля, заставляя в сотый раз переживать потерю, — вы говорите мне, что не имеющая магических способностей девушка завлекает вас в свои сны?

— Самая сильная магия, — подал голос Дерек, — это любовь. Как говорят.

Три пары глаз уставились на Белого Принца, который с невозмутимым видом рассматривал свои ногти, словно не видел в мире ничего любопытнее.

— Ну что?! — произнес он, когда молчание затянулось и стало ясно, что все ждут, чтоб он пояснил, что имел в виду. — Мало ли примеров, когда, казалось бы, ничто уже не поможет, но все решает поцелуй любви?!

Аргент недовольно поморщился, поняв, что Принц не собирается выдавать своих истинных мыслей и стукнул кулаком по столу.

— Ах, какая досада, — пробормотал он, чуть покачивая черноволосой головой и прикрыв сапфирово-синие глаза, — какая же досада, что я утерял свой магический дар!.. Как сложно без него разобраться, почувствовать, что происходит — а происходит что-то очень необычное, господа, может, еще более странное, чем нашествие некромагов! О-о, будь у меня хоть полшанса, я бы вернул свой дар! Как сейчас нам была бы кстати эта подмога! Но… нет — и этого не исправить. Ладно; посмотрим сегодня, сможет ли эта таинственная незнакомка проникнуть в ваши сны в ночь, когда вы будете находиться под защитой академии. Я позабочусь об этом особо тщательно и отдам на ваш счет кое-какие распоряжения. Вас будут охранять особенно тщательно.