— Да, Тери!

— Зайди на страницу Хван Шина в Инста. Немедленно! А кого-то отправь к парню в больницу! С кем он сейчас там?

— С ним Сай, он вечером виделся с родителями Шина, и остался ночевать.

— У парня на странице таймер, который отсчитывает время назад. Осталось пять минут! — я зажала телефон между плечом и щекой, чтобы внести "id" аккаунта в программу червя.

— Я выезжаю. — бросила наставница, а я продолжила:

— Поторопитесь! И предупреди Шин Сая, чтобы покинул помещение больницы немедленно!

Она положила трубку, а я ждала. Смотрела на то, как в диалоговом окне бегает адрес за адресом, и молилась, чтобы ублюдок попался на крючок. Однако он провел меня вокруг пальца. Прежде чем аккаунт исчез, на нем появилось видео с больничных камер. Молодой парень в белой больничной одежде неподвижно сидит на койке и смотрит прямо в окно. По палате ходит Сай, и пытается с кем-то связаться, а в тот момент, когда в помещение спешно входит Энджела видео прерывается, и я понимаю, что это всё не детский хейт в сети.

Я понимаю, что это реальный маньяк, который либо мстит этому агентству, либо мстит лично Шин Саю. И делает подобное весьма удачно, нанося удар в самое больное место мужчины — в ни в чем не повинных артистов.

Но следом всё начало меняться. Так как мне прямо заявили, что в моих услугах не нуждаются, это помогло снова стать незаметной. Ещё несколько дней после произошедшего, ничего не оставалось, кроме того, чтобы вести наблюдение. Ведь пока я находилась на съёмочной площадке, мои руки были связаны, а работа сводилось до привычного отслеживания сети и того, что происходило вокруг агентства.

Преступник, который орудует в интернет-паутине — это не человек, который убивает ножом, или оружием. В сети в игру вступают слова. Каждый способен ранить человека обычным словом. А если тот, кто подвергается такому виду булинга эмоционально не стабилен, всё может закончиться так, как в случае с четырьмя жертвами.

Пока я ходила буквально по пятам парней на съёмочной площадке, не обращала внимания ни на что, кроме собственных рассуждений. Видимой опасности не было, а отследить того, кто пробрался и в дом родителей Кан Арым, и того, кто взломал почти удаленный аккаунт Хван Шина было невозможно. Преступник действительно просчитывал всё наперед. От чего наша задача становилась ещё сложнее.

Я встала у одного из навесов, рядом с техниками, и продолжала думать над тем, что кроме денежной выгоды либо мести ничего другого в этом деле не видела.

Каскадёры готовили тросы к спуску с небольшой скалы над заливом, и я была уверена, что всё в порядке. Снаряжение проверялось при нас трижды, и сомнений в своей надёжности не вызывало никаких.

Будучи уверенной, что последний день съёмок пройдет спокойно, а конфликт между Тиеном и солистом какой-то другой группы исчерпан я и предположить не могла, что может что-то произойти.

Техники стояли на позициях. Как и операторы, они находились впереди, прямо за спинами парней, которые встали над обрывом и готовились к спуску вниз к воде, как одного из этапов реалити шоу. К слову организаторы удачно сочетали простое ТВ-шоу с рекламой спортивного снаряжения для горных безобидных прогулок.

Однако вся безобидность исчезла разом через несколько секунд. Я первой заметила на мониторах режиссера странное движение страховочного троса. Карабины парней на нем, как и "мини-трекшн", который использовали при подъёме и спуске по крутонаклонке, стали быстро сползать вниз, перетягивая и спутывая трос Тиена и трос Лео.

— Остановите съемку немедленно! — я схватила менеджера Пака за руку, но мы не успели.

Пока техники заметили, что трос лопнул, мы с Чи Джином уже стояли над обрывом, и мужчина сам остановил съёмку, ни смотря на вопли режиссера, что всё в порядке. Но я видела такое и не раз. Ничего не было в порядке.

Схватив систему снаряжения, быстро стянула куртку и кепку с головы, влезая в крепление. За то время, пока готовилась к спуску, трос Лео уже лопнул, а половина каскадеров, которые готовили спуск, понеслась вниз, под склон, вероятно чтобы накачать и подготовить подушку.

— Это опасно! Они продержатся! — Чи Джин пытался меня остановить, но перед моим глазами стоял взгляд мужчины, обращённый к скалам.

Я вспомнила это настолько явственно, что не могла просто так отогнать дурацкое наваждение. Что-то внутри меня подсказывало, что Чон Тиен был искренен со мной даже в своей грубости. А подобное я ценила в людях больше всего. Умение быть искренним в своих чувствах и поступках, я считала самой важной чертой характера человека. До этого самого дня единственный, кто был искренен со мной точно так же — мой Дилан.