Ее первое взрослое платье… Не то что бы она никогда не носила их дома — носила, конечно, но это было давно, зим до восьми, пока жива была мама. Потом она выросла из тех, что были. А новые…

Отцу ее, коменданту приграничной крепости, откуда ж было знать, как воспитывать девочку? Оправившись от потери любимой жены, он забрал младших детей из призамковой деревни, где у них был свой дом, и окончательно поселился в крепости, оборудовав для своей обделенной семьи несколько комнат в казарме.

Какие уж тут платья? Когда однажды утром одно из тех, что еще шила мама, не сошлось на плечах Вальсы и треснуло по шву, ее обрядили в такие же как у Гэма штаны и рубаху.

Не прошло и дня, как она, оценив вдруг приобретенную свободу движений, уже носилась по крепости наравне с мальчишками и участвовала во всех их забавах, не уступая им ни в ловкости, ни в скорости. А уж мальчишек в приграничном замке было много: сирот низкого сословия с близлежащих окрестностей свозили в крепость еще в малолетстве. Но и родовитых парней годам к четырнадцати, бывало, присылали — кого из обедневшей семьи, а кого и из богатой, да знатной, но в которой он там третий или пятый сын.

Видя, что дочь совсем не возражает против такой замены своего гардероба, отец не стал и заморачиваться по поводу девчоночьей одежды и полностью погрузился в свои дела.

А дел тех было много, как комендант он отвечал за всю крепость. И провиант, и обмундирование, и ремонтные работы на оборонительных сооружениях — все было на нем. Еще, конечно же, постоянные тренировки с солдатами: лучниками, пехотинцами, конниками.

С тех пор так и повелось: ей заказывали сапоги вместо туфелек и камзолы вместо платьев. К праздникам дарили кинжал, хлыст или уздечку, украшенную медными гвоздиками, а не ленты, кружева или украшения. Вместо того чтоб проводить свое время за пяльцами или ткацким станком, она стреляла из лука, упражнялась с мечом и занималась выездкой. В общем, вела такую же жизнь, как и ее братья.

Когда-то в детстве она мечтала об этом и была бы вполне счастлива, жить так и дальше, если бы… не одна, обременившая тяжким грузом ее существование, способность! Которая в итоге и оторвала девушку от родного дома, от привычной жизни, от близких ей людей, и привела сюда — в мрачный холодный замок к дядюшке…

Вообще-то, традиционно такую способность было принято называть Даром Темного.

Но! Подарок, это ведь что такое? Это что-то хорошее, приятное или, на худой конец, полезное для одаряемого. Ну, так это у других…

Кому-то досталась способность к знахарству — травы распознавать и недуги людские наложением рук лечить, кто-то мог тучки сгонять для дождя своевременного, а у кого-то получалось и с животными беседовать. И такие умельцы повсеместно уважением пользовались, принося своим даром пользу людям, а себе родимому и близким — медяки кучкой, а то и серебрушки.

А вот ей, горемычной, совершенно ужасный и опасный Дар достался — магическая сила, нацеленная на огонь! И когда отцу стало понятно, что Дар дочери может нести опасность для окружающих, он вынужден был задуматься о ее будущем. Вот тогда-то и вспомнил он о дядюшке — Великом и Всесильном Волшебнике. Так, по крайней мере, о нем говорили в семье.

Формально господин магистр Вальсе дядюшкой не был, а приходился каким-то там прапрадедом. Она не знала точную степень их родства. Ему было больше двухсот зим, и никто из ныне живущей родни его, кажется, никогда и не видел. Но все о нем знали. И о замке его, Воронья Кочка, тоже понятие имели.

Эдакая семейная легенда, которую рассказывают детям из поколения в поколение. И не важно, что предмет этих рассказов все это время был жив и вполне здоров, а поколения его потомков, слагающие о нем сказки, уходили, сменяясь новыми.

Но в этих легендах было одно упоминание, за которое и ухватился отец, напуганный бесконтрольностью дочериного Дара. Упоминание то было кратким, но информацию заключало в себе довольно ценную. А именно, что когда-то, зим сто назад, в одной из ветвей семьи был такой же, как и Вальса, одаренный ребенок, а дядюшка не отказал, взялся за его обучение.

Много зим отец писал знаменитому родственнику, умоляя его помочь и в их беде.

И вот она здесь, в мрачном старом замке, тяжело придавившем каменистый холм посреди Черного болота. И этот замок именно такой, как рассказывалось о нем в тех пугающих семейных преданиях, слышанных Вальсой в детстве. Темный, изъеденный ветром и дождем камень стен. Плющ, густым пологом ниспадающий от самой крыши и закрывающий узкие окна. Тучи ворон, начинающих кружить над башнями чуть солнце ступит к горизонту, и сизый туман от болота, поднимающийся к ночи и укутывающий его почти до полуденной трапезы.

И еще гнетущая атмосфера, темным покрывалом обволакивающая его, которую начинаешь ощущать, едва замок покажется на горизонте.

Впрочем, насчет зловещей ауры замка она, может, и не права. Гэм вот, например, ничего такого не заметил.

Но когда над дубами впервые стали видны черные стрелы башен дядюшкиного замка, тогда и настигло ее осознание, что она уехала из дома на многие зимы, которые должна будет провести вдали от родных. И жить ей придется не просто с чужим человеком, а с тем, о ком всегда рассказывали, понижая голос до шепота, таинственные и жуткие истории. Вот откуда, наверное, ощущение черного зла, витающего над дядюшкиным домом…