Пока я отвечал Яринке, Всеволод и Доброслав уже сгрузили на рогожу две туши маралов, и принялись выгружать мешки с охотничьими трофеями.

— Батя, а кто тут в мешках? — спросил Всеволод. — Внутри вроде кто-то живой шевелится.

— Там, сынок, у меня зайцы связанные, что в мои ловушки и силки угодили. Нынешняя охота недолгой была, вот и мало трофеев получилось. Зайцев чуть больше пары десятков, три глухаря и два тетерева, они у меня в отдельном мешке лежат, ну и два крупных марала. Больше мне ничего не попалось. Вы с Доброславом сначала маралов на ледник определите. Да только не руками всё таскайте, нечего зазря надрываться и кому-то доказывать что вы уже большие и сильные. Вы тачку ту что побольше у амбара возьмите, на ней всяко удобней будет всё перевозить. А куда остальное девать, вам матушка с бабушкой подскажут. Как закончите, лошадей обиходьте, да напоить их не забудьте.

Сыновья принялись выполнять мои распоряжения, под присмотром Яринки и матушки, а мы с отцом прошли в дом. Едва я убрал всё оружие в шкафчик, как ко мне в комнату зашёл отец.

— Демид, ты как… в баньку-то идти думаешь? Яринушка со старшими внуками её с утра для тебя подготавливать начали. А в предбаннике для тебя уже даже чистое исподнее приготовлено.

— Конечно пойду, отец. Ты, как я вижу, тоже попариться и веничком помахать не против.

— А когда я против баньки был? — усмехнулся отец. — Пошли уже, а то твои неугомонные скоро придут париться и обмываться, после разгрузки подводы. Поспешать нам надо, ибо после ихнего захода в парную, там никаких нормальных веников не останется.

Банька удалась на славу, мы с отцом успели три захода в парную сделать, а когда отдыхали в предбаннике после выхода из парной, сбылись слова моего отца. В баню заявились Всеволод и Доброслав. Быстро раздевшись они мимо нас прошмыгнули в парную. Едва мои сыновья красные и распаренные появились в предбаннике, и стали налегать на горячий взвар, мы с отцом вновь направились в парную. От шести изначально запаренных веников, в «живых» остался только один, остальные напоминали связки прутьев без листьев, так что попариться нам долго не удалось.

Когда мы с отцом вышли из парной, Всеволода и Доброслава в предбаннике уже не было. Похоже они быстро помылись и ушли в дом, чтобы не получать нагоняй от деда за изнахраченные веники. Помывшись и облачившись в чистое исподнее мы налили себе ещё по кружечке горячего взвара и расположились за столом.

— О чём задумался, Демид? — спросил отец, увидев мой задумчивый взгляд.

— Да вот, сижу и жду когда ты мне начнёшь рассказывать про то, как арестовали Светозара.

— А ты-то про то откуда узнал? Ведь тебя не было в поселении.

— Шатун на въезде в поселение поведал, но он лишь кратенько всё произошедшее описал. Я думал, что ты мне всё более подробно расскажешь.

— Нет у меня никаких подробностей, Демид. Я понял одно, что Светозара нашего арестовали из-за бумаги что он предъявил при проверке.

— А что за бумага у него была?

— Бумага из нашей Управы. В ней было сказано, что Светозар является первым помощником Главы таёжного поселения и писарем в промыслово-охотничьей артели «Урманное». Всё заверено моей и старосты подписями, а также круглой печатью. Он же несколько лет с ентой бумагой, со времён установления Сибирской республики, по всей губернии ездил, и ни у кого она никаких нареканий не вызывала, ни у белых, ни у красных, ни у зелёных.

— Теперь мне всё ясно…

— Что тебе ясно, Демид? — перебил меня отец.

— Всё дело в том, отец, что большевики взяли власть во всех губерниях бывшей Российской империи, за исключением тех территорий, что отделились и стали независимыми странами. Они создали своё государство, везде ввели свои документы и печати. Все документы, печати и бумаги, что были раньше теперь недействительны. Вот и получается, что Светозара арестовали за то, что он пользовался недействительным, по мнению нынешних властей, документом удостоверяющим личность.

— Если ты прав, Демид, то надо что-то предпринять, иначе сгинет мой помощник не за грош. Ты подумай завтра с утречка, к кому из твоих старых знакомых в Барнауле можно обратиться, чтобы выяснить, что случилось с нашим Светозаром, а вечером сядем в Управе и всё хорошенько обмозгуем. А теперь пойдём, тебя там Яринушка кормить на ночь глядя надумала, а мне надобно выспаться как следует. Уставать я что-то стал последнее время, вроде бы и не старый ещё, а сил на все дела всё одно не хватает.

Покинув баньку мы прошли в дом. Отец сразу же отправился спать в свою комнату, а меня Яринка задержала на кухне, где меня поджидал поздний ужин…

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

После простого, но вкусного и сытного завтрака, с ещё тёплым свежеиспечённым хлебом, я до обеда позанимался с детьми, проверяя как они научились считать, читать и писать, а потом направился в Управу, где мы вместе с поселянским старостой и четырьмя артельными охотниками занимались взвешиванием и делёжкой доставленного зерна и муки. Мы распределяли в равных долях найденное на дальнем урмане добро, на все семейства нашего таёжного поселения. Все привезённые мною мешки с мукой и зерном, ещё с утра пришедшие охотники отнесли в кладовую поселянской Управы. На мои слова о том, что «моя Яринка вчера отсыпала немного ржаной муки, чтобы испечь каравай хлеба к завтраку», поселянский староста не обратил никакого внимания, лишь сказав мне, что «Ярина Родасветишна была в своём праве, ибо её мужем были найдены и доставлены мешки с зерном и мукой в поселение».