Наконец Хэксли просмотрел последний листок.

– Благодарю вас, комиссар, вы вполне оправдали мои надежды. Признаться, я не ожидал, что все они...

С этими словами Хэксли вытащил из кармана чековую книжку и заполнил чек. Поставив подпись, он протянул его Бэрду. Хэксли не поскупился: чек был выписан на две тысячи кларков.

– Спасибо, - сказал Бэрд, - но мне кажется, что я не смогу принять этот гонорар. Не заслужил.

Хэксли удивленно приподнял брови.

– Я не сумел выполнить то, ради чего вы меня пригласили. Я не знаю, кто из ваших сотрудников взял бумагу с решением Девидса.

– Теперь это не имеет значения, - усмехнулся Хэксли.
– Я потерял решение Девидса, но зато приобрел четыре других. А с меня достаточно было бы и одного.

– Значит, вы считаете, что я могу взять эти две тысячи кларков со спокойной совестью?

– Повторяю, вы их вполне заслужили, - прокровительственно произнес Хэксли.

– Прекрасно, - сказал Бэрд, пряча чек в бумажник.
– Они мне пригодятся. Итак, мы можем считать, господин Хэксли, что дело, для расследования которого вы пригласили меня частным образом, закончено?

Хэксли исподлобья внимательно посмотрел на комиссара.

– Ну, разумеется. Я ведь сказал...

– Прекрасно, - еще раз повторил Бэрд.
– А теперь, господин Хэксли, продолжим наш разговор. Но уж, простите, на этот раз мне придется выступить в другой роли - полицейского комиссара.

Хэксли просверлил Бэрда взглядом, но ничего не сказал, только откинулся на спинку кресла.

– Мне придется задать вам несколько вопросов.

– Спрашивайте, - устало проворчал Хэксли.
– Ну, спрашивайте же!

– Что вы обнаружили в карманах Девидса?

– Если мне не изменяет память, я уже говорил вам. Но, пожалуйста, могу повторить. Записную книжку, карандаш...

– Так вот, господин Хэксли, это не все, что там было.

– Любопытно.

– В записной книжке Девидса был потайной карман. И в нем лежал билет на концерт Боровского.

– И что же из этого?

– А то, что если бы вы, господин Хэксли, действительно искали пропавшее решение, которое было вам так необходимо, вы, конечно, обнаружили бы этот тайник.

– Ах, вот вы о чем, - с видимым облегчением улыбнулся Хэксли.
– Ну что же, комиссар, ваша логика безукоризненна. Это делает вам честь. Вы не ошиблись - никакого решения у Девидса действительно не было.

– Я знал, - заметил Бэрд.
– Но мне хотелось, чтобы вы сами сказали это.

Хэксли пожал плечами и рассмеялся.

– Не вижу причин скрывать. Тем более теперь, когда налицо целых четыре решения. Но позвольте вас спросить, каким образом вы догадались, что "решение Девидса" всего лишь моя выдумка?

– Мы к этому еще вернемся. Обязательно. А сейчас я хотел бы выяснить кое-что, связанное с билетами на Боровского. Билет, оказавшийся в записной книжке Девидса, - это один из двух билетов, которые вы утром в субботу отдали Мэри. Ведь это было?

– Да, было. Ну и что же?

– Но вы безумно любите скрипку? Не так ли? И уж если вы решились пожертвовать билетами на Боровского... Одним словом, создается впечатление, будто вы заранее знали о том, что должно произойти в этот день и в этот вечер.

– Хм. Дальше.

– Я был бы еще готов посчитать историю с билетами и смерть Девидса случайным совпадением, если бы вы, господин Хэксли, не перестарались. Вы отрезали от магнитофонной записи именно ту часть, где говорилось о вашей любви к скрипичной музыке. Согласитесь сами, что все это, вместе взятое...

Хэксли неожиданно рассмеялся.

– Ах, вот что. Понимаю. Но на этот раз, комиссар, должен вас разочаровать: ваша непогрешимая логика дала трещину.

С этими словами он полез в карман и, вытащив оттуда какую-то бумажку, протянул ее Бэрду.

Бэрд развернул: это были два билета на концерт Боровского.

– Как видите, они пропали, - добавил Хэксли.
– Пропали, несмотря на мою любовь к скрипке. Я думаю, нет надобности специально пояснять, что Мэри я отдал лишние билеты.

Бэрд растерянно вертел в руках билеты. Здание, выстроенное с таким трудом, рушилось.

– Что же касается пленки, - счел нужным пояснить Хэксли, - то, признаюсь честно, тут я просто смалодушничал. Испугался, как бы эта часть беседы не навела на меня необоснованные подозрения.