– Убить тебя?

Охотник замотал головой.

– Ты нас не видел. Никому ничего не скажешь. Иначе не только тебя убьём, но и весь твой род до четвёртого колена вырежем. Ты услышал меня, человек? Вот и хорошо. Отпустите его. Теперь беги!

– Пусть бы ещё богами своими поклялся, что будет молчать, – проворчал Войст.

Рёрех глянул на гридня… неодобрительно.

– Полагаешь, моё слово весит меньше, чем его клятва? – поинтересовался он.

– Прости, батька, не подумавши ляпнул, – смутился гридень.

Рёрех кивнул, а Сергей отметил, что Войст впервые назвал Рёреха батькой. Хотя формально «отцом» их считался Стемид, которому гридь и приносила клятву.

Мытари-конкуренты пришли на четвёртый день. Санный поезд. С ним – одиннадцать ездовых и четырнадцать воев.

Шли конкуренты, надо отметить, не как хозяева по собственной земле, а с бережением. То есть сначала на тракте появилась пара лыжников, изучавших, нет ли на дороге следов, и активно вертевших головами в поисках засады.

Засады не было. Был секрет, состоящий из Сергея и отрока Наслава. Отрок, едва завидев лыжников, тут же прошептал:

– Я их обратаю, а ты тут посматривай.

– Стой, дурень, – прошипел Сергей. – Это разведчики.

– Ты кого дурнем назвал? – вскипел Наслав. Но тут до него дошёл и основной смысл сказанного: – С чего они разведчики?

– Да с того, что налегке идут и глазами шарят, – буркнул Сергей.

– И впрямь, – согласился Наслав. – А я и не подумал. Точно дурень. – Он беззвучно засмеялся. – Побежали к нашим?

– Успеем. Сначала глянем, для кого они разведывают.

Ждать пришлось недолго.

Минуток через пять появилась и основная группа. Из одиннадцати саней семь было уже загружено с верхом. На остальных ехали вои. Кроме главного. Этот – верхом, впереди обоза. Шишак золочёный, плащ синий на круп коня падает. Красава! Идеальная мишень, когда вокруг всё белым-бело.

– Вот теперь побежали, – сказал Сергей, и Наслав первым сорвался с места.

Сергей был не против. Наслав – лось здоровый. Пусть лыжню и прокладывает.

У самого лагеря отрок остановился и попросил:

– Ты, Варт, это… не говори княжичу, что я это… чуть не оплошал!

– Так ты и не оплошал, – дипломатично заметил Сергей. – Подумал вслух, а потом передумал. О чём тут говорить?!

Наслав заулыбался, хлопнул Сергея по плечу так, что у него с тулупчика снег осыпался, и побежал дальше.

Неплохой парень. И на самом деле не так уж глуп. Просто действие у него ум опережает.

Наблюдать за селением, в которое пришли незваные гости, Рёрех отправился лично. С собой взял Войста и Сергея. Причём последнему была отведена, как оказалось, особая роль. Но это выяснилось позже.

Да, чуйка не обманула. Хозяевами санного поезда оказались не какие-нибудь купцы, а именно самообъявленные мытари. Те самые, которых и ждали. Потому что начали они именно с дани, которую местные им и выдали. Рыбьим зубом, шкурами и топлёным жиром в бочках.

Но этим дело не закончилось, потому что, собрав налоги, господа мытари выступили уже в ином качестве. Торговцев.

Вниманию местных были предложены разные полезные вещи: металлическая утварь, крючки, иголки, ножи, наконечники для гарпунов, ткани и прочие полезные и приятные глазу вещи, производство которых у местных жителей было не налажено.

Очень грамотный ход, потому что при виде разложенных богатств местные снова полезли в хранилища, и наторговали незаконные «налоговики» едва ли не больше, чем взяли просто так.

– Хитро, – одобрил Рёрех.

Самому княжичу такое и в голову не приходило. Ну не было у него торговой жилки. Впрочем, у Рёреха старого её тоже не было. Тот просто брал, что считал нужным, за цену, которую считал правильной.

– Если заночуют здесь, ночью их и возьмём, – решил княжич.

– А если нет? – спросил Войст.

– Тогда сделаем по-другому, – ответил Рёрех и со значением глянул на Сергея.

Заинтриговал.

Конкуренты на ночлег в селении не остались. Это была плохая новость.

Но были и две хорошие.

Первая: дедушка не проболтался о том, что проболтался Рёреху о мытарях «второй волны». Как и ожидалось. С чего бы ему доносить самому на себя?

А вот вторая была неожиданная и действительно очень хорошая: нурманов в этом отряде было всего двое.